Мой опасный возлюбленный - [101]

Она перевела взгляд на мужчину, лежавшего на кровати рядом с ней, — Томас. На нем была другая одежда, не та, в которой он был накануне, когда, как она помнила, они устраивали свою ловушку, и сейчас он спал на боку, пристроившись на краешке неширокой кровати.

Она увидела, как он раздраженно поморщился во сне, когда она подвинулась и на его измученное лицо упал свет от ночника, и невольно улыбнулась.

Инес повернула голову к лампе, стоявшей на прикроватной тумбочке, собираясь выключить ее, чтобы свет не тревожил Томаса, но ее рука замерла, а глаза еще больше округлились, когда она увидела на соседней кровати Бастьена Аржено и Терри. Девушка лежала, укрывшись, а мужчина спал поверх покрывала. В отличие от Томаса на Бастьене была та же самая, вчерашняя одежда, только измятая и с засохшими пятнами крови. Как и у Томаса, лицо его было бледным и измученным.

Инес выключила лампу и снова легла на постель. Ей никак не удавалось заснуть. Она не чувствовала усталости и была голодна, и это чувство вызывало в ней легкие голодные спазмы; девушка попыталась припомнить, когда же она ела в последний раз. Достаточно давно, догадалась она, если Томас и его родственники использовали такое большое количество крови, судя по груде пустых пакетов, сваленных в углу.

И эти окровавленные полотенца... Инес нахмурилась и начала поочередно двигать руками и ногами, чтобы определить, какие повреждения она получила, но все, казалось, было в порядке. Если не считать голодных спазмов, она не испытывала никакой боли, но ведь она отчетливо помнила, как ее нога оказалась зажатой между ногами бессмертного, когда он несся по улице, и помнила эту ужасную, выворачивающую внутренности боль. Тогда ей показалось, что нога у нее сломана, но, должно быть, это был просто вывих, решила девушка, потому что сейчас с ногой все было в порядке, и Инес не почувствовала боли, пошевелив ногой.

Последующие воспоминания были расплывчатыми — она почти ничего не помнила, за исключением взрыва боли, когда ударилась головой о бетон, и, вероятно, кровотечение было очень сильным. Хотя теперь голова у нее совершенно не болела, ее беспокоил только желудок.

Инес подвинула ноги к краю кровати, спустила их и села; она двигалась очень медленно и осторожно, чтобы не разбудить Томаса.

Девушка немного посидела на краешке кровати — убедиться, что у нее вдруг не закружится голова или она не почувствует боли. Но ничего не произошло, и она осторожно встала, с удивлением почувствовав, что ноги у нее немного дрожат. Но все же они ее держали, и она даже могла вполне сносно двигаться, как она обнаружила, сделав несколько шагов от кровати. Инес уже почти подошла к двери, ориентируясь на полоску света, которая пробивалась под ней, когда вдруг осознала, что она совершенно обнажена. Она сомневалась, что Рейчел и Этьену понравится, что она разгуливает по дому нагишом. Инес нахмурилась и попыталась вспомнить, с какой стороны от двери стоит ее чемодан.

Но чем дольше Инес стояла в темноте, тем лучше она начинала видеть, по крайней мере достаточно, чтобы различить смутные очертания предметов в комнате. Она предположила, что все дело в этой тонкой полоске света, пробивавшейся из-под двери, и подошла к своему чемодану, который раскрытым лежал на полу. Инес собиралась полностью одеться, но когда ей попался шелковый халат, лежавший сверху, голод убедил ее, что пока достаточно будет накинуть лишь его. Набросив халатик, девушка вновь направилась к двери, голодные колики становились с каждой минутой все сильнее, и ей не терпелось совершить набег на холодильник.

Когда она спускалась с лестницы, дом казался тихим и пустынным, хотя везде горел свет, и Инес подумала, что Этьен с Рейчел, вероятно, тоже спят, но почему же тогда не погашен свет? Должно быть, они уже встали и куда-то вышли, предположила девушка и, пройдя через прихожую, вошла в кухню.

Казалось, это было единственное место в доме, где не горел свет. Инес щелкнула выключателем, и ноги понесли ее прямиком к холодильнику. Она распахнула дверцу холодильника и с интересом стала изучать его содержимое. Там царило изобилие, но в основном это были сырые продукты, из которых нужно было готовить, а она была слишком голодна, чтобы тратить время на готовку. Она взяла запечатанный кусок сыра, попавшийся ей на глаза, затем схватила яйцо по-шотландски[3] и понесла свою добычу к стойке. Чайник был наполовину полон, так что она лишь нажала кнопку, чтобы вскипятить воду.

Инес достала из шкафа тарелку, открыла пластиковую упаковку на яйце и выложила его на тарелку. Отодвинув упаковку, она нетерпеливо откусила кусочек яйца, запеченного в колбасном фарше. Инес больше любила это блюдо горячим, но и холодное оно было вполне съедобным, а она была слишком голодна, чтобы терять время даже на микроволновку.

Не переставая торопливо жевать и глотать, она теперь схватилась за сыр, но более плотная упаковка не поддалась так же легко, как первая. Инес раздраженно посмотрела на пластик, затем подошла к крайнему ящику, открыла его и протянула руку, чтобы достать нож, но замерла, когда легкий ветерок коснулся ее щеки. Она подняла глаза, и ее сердце в тревоге забилось, когда она увидела, что задняя дверь открыта.