Мой караван. Избранные стихотворения (сборник) - [5]

Стриптиз и… Золушка. Нахрап – и цвет

                                 жасмина.

Доспехи ратника – и низменная лесть…

О, как бы он желал безумства Дон Кихота

Безумно повторить! (Но из того расчёта,

Чтоб с этим связанных убытков не понесть.)

≈1970

«У старца немощного корку последнюю изо рта…»

У старца немощного корку последнюю изо рта

Вырвет; злорадного даст пинка сироте

                                 пугливой…

Но из журналов и книг он узнал, что есть

                        на земле… доброта.

И шумно, и много стал толковать о ней –

                        такой молчаливой!

О самой что ни на есть молчаливой из всех

                        добродетелей света

И не имеющей

(Кроме секрета молчания)

Тайны другой, другого секрета.

1970‑е гг.

«Кто умён – не хитёр. Кто хитёр – не умён…»

Кто умён – не хитёр. Кто хитёр – не умён.

От начала времён до скончанья времён

Неизменным останется вечный закон:

Кто умён – не хитёр. Кто хитёр – не умён.

≈1967

«Скупой берёт за всё: за чувство раздраженья…»

Скупой берёт за всё: за чувство раздраженья,

С каким он грабит вас (в порядке одолженья),

За кукиш, каковой он сам же вам подносит…

Ведь кукиш тратится в процессе подношенья!

≈1967

Трепетные пни

Есть «люди» топора и западни,

Похожие на трепетные пни:

К другим они до тупости жестоки,

Но тронь самих – расплачутся они!

1983

«Определенья поэзии нет…»

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что поэзия – дух,

Равнообъемлющий дух. Но поэт

Выберет главное даже из двух.

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что поэзия – плоть.

Так отчего же не любит поэт

Всякую тварь, как задумал Господь?

Определенья поэзии нет.

Мы бы назвали поэзию – сном.

Что же ты в драку суёшься, поэт?

Вправе ли спящий грозить кулаком?

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что поэзия – явь.

Что же ты в драку суёшься, поэт,

Трезвому голосу яви не вняв?

Определенья поэзии нет.

Можно сказать, что в поэзии – суть.

Так отчего же – за тысячи лет –

Ей от сомнений нельзя отдохнуть?

…Есть очертанья у туч грозовых,

А у любви и у музыки – нет…

Вечная тайна! Сама назовись!

Кто ты, поэзия? Дай мне ответ!

Кто ты и что ты? Явись, расскажи!

Ложь рифмоплёта тщеславия для?

Так отчего же столь горестной лжи

Тысячелетьями верит земля?

1960‑е гг.

Поэт

Поэт, который тих, пока дела вершатся,

Но громок после дел, – не знает, как смешон.

Поэт не отражать, а столь же – отражаться,

Не факты воспевать, а действовать пришёл.

В хвосте истории ему не место жаться.

(По закругленьи дел – кого ожжёт глагол?!)

Он призван небом слов, как Зевс, распоряжаться.

Он двигатель идей. Он – основатель школ.

Что значит «отразил»? Скажите, Бога ради!

Поэт не озеро в кувшинковых заплатках:

Он – боль и ненависть, надежда и прогноз…

И человечество с поэтом на запятках

Подобно армии со знаменосцем сзади

И с барабанщиком, отправленным в обоз.

1960‑е гг.

«Поэзия должна быть глуповата…»

«Поэзия должна быть глуповата», –

Сказал поэт, умнейший на Руси.

Что значит: обладай умом Сократа,

Но поучений не произноси.

Не отражай критических атак,

Предупреждай возможность плагиата…

Поэзия должна быть глуповата,

Но сам поэт – не должен быть дурак.

1967

Переводчик

Вильгельму Вениаминовичу Левику

Кто мог бы стать Рембо? Никто из нас.

И даже сам Рембо не мог бы лично

Опять родиться, стать собой вторично

И вновь создать уж созданное раз.

Всё переводчик – может. Те слова,

Что раз дались, но больше не дадутся

Бодлеру – диво! – вновь на стол кладутся.

Как?! Та минутка хрупкая жива?

И хрупкостью пробила срок столетний?

Пришла опять? К другому? Не к тому?

Та муза, чей приход (всегда – последний)

Был предназначен только одному?!

Чу! Дальний звон… Сверхтайное творится:

Сейчас неповторимость – повторится.

1970‑е гг.

Обратное превращение

Шелковистый бейт я делаю из камня.

Рудаки

«Я из камня сделал шёлковое слово», –

Некогда сказал великий Рудаки.

Да. Но он не знал, что переводчик

Снова

Сделает кирпич

Из шёлковой строки.

1967

Уют

Стихами, прозою ли, в устном разговоре –

Так модно клясть уют! И рваться наобум

(Как будто держит кто силком за фалды!)

                                 в море,

В цунами, в ураган, в тайфун или в самум.

Но незаметно, чтобы кто-то, бросив чум,

Дворец или вертеп, – со здравым смыслом

                                 в ссоре, –

Добром пошёл бы спать, как кошка, на заборе

И жить на площади, где вечно пыль да шум!

Да-с: все живут в домах, и дверки – на замочках.

Лишь Диоген да Гек-бродяга жили в бочках.

Но жарким очагом пренебрегал мудрец

Затем, что в Греции и так хороший климат,

А Гек не шёл домой, – боялся – плохо примут:

«У-бью!» – грозил ему подвыпивший отец.

≈1980

Трюизмы

Всё едино? Нет, не всё едино,

Пламя, например, отнюдь не льдина.

Плут о благе ближних не радетель.

А насилие – не добродетель.

   Всё едино? Нет, не всё едино:

   Ум – не глупость. Край – не середина.

   Столб фонарный веселей простого.

   Пушкин одарённее Хвостова.

Всё едино? Нет, не всё едино:

Детский самокат не гильотина.

Есть Большой, есть Маленький, есть Средний

Человек. (И Средний – есть последний!)

   Всё едино? Нет, не всё едино

   (И «Майн Кампф» – не шутка Насреддина);

   Малый да Большой – едины станут,

   Среднего – и тросом не притянут!

Всё едино? Нет, не всё едино:

Волк не голубь. Жаба не сардина.