Мой грешный маркиз - [101]

Но впервые за свою долгую карьеру Макс ощутил, что в нем все противится исполнению долга. Решительно и сильно.

Несправедливо заставлять его вести двойную жизнь. Хуже того, глубоко в душе Макс начал понимать, что сможет быть или хорошим мужем, или надежным агентом. Но не тем и другим одновременно.

Он не мог представить, как сумеет уклоняться от долга перед Орденом. Слишком давно он был с ним связан, да и наставники Ордена знали свое дело. А значит, появление серьезных проблем в его браке — лишь вопрос времени.

Возможно, подумал Макс, не следовало преследовать Дафну Старлинг с таким упорством. Было бы правильнее избавить ее от всего этого, оставить в покое и выбрать другую женщину, которую он не любил. Но он не мог представить себе жизни без Дафны. Для него она стала главным человеком в мире. Проклятие, он лишится рассудка, если не перестанет постоянно об этом думать. Лучше уж не думать вообще. Все равно у него нет выбора. Остается только лгать. Кстати, втягивать ее в интриги Ордена тоже совершенно ни к чему.

Прошло бесконечно много времени, но все же Максу наконец удалось проводить гостей-мужчин в гостиную к дамам. Вскоре компания переместилась в музыкальную комнату, где дамы решили по очереди развлечь собравшихся своими музыкальными талантами.

Вспомнив рассказ тестя о том, как любила Дафна играть на фортепиано для матери, он рискнул во всеуслышание предложить маркизе сыграть.

Она окинула мужа задумчивым взглядом, потом склонила голову, как послушная жена, и пробормотала:

— Как скажете, милорд.

Но когда она шла мимо него к инструменту, Макс заметил в ее голубых глазах холод.

Она открыла крышку, выбрала ноты, села и провела пальцами по клавишам, словно заново знакомясь с давно потерянным другом.

Потом она глубоко вздохнула и заиграла.

Это была простая задушевная и очень выразительная пьеса. Макс ее узнал — аранжировка для фортепиано известной музыки Альбинони.

Адажио наполнило комнату своей скорбной красотой. Музыка началась тихо и медленно, но быстро набирала силу и достигла крещендо, в котором чувствовалась смутная угроза.

Макс нахмурился. Какой странный выбор, подумал он. Дафна так старалась создать для гостей приятную атмосферу, но музыка, мягко выражаясь, изменила настроение.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять в чем дело. Это какое-то послание. Для него.

Он внимательно посмотрел на жену, и почему-то у него появилось чувство, что видит ее впервые.

Только он и представить себе не мог, какие чувства бушевали в ее душе. Макс понял только одно: несмотря на тщательную предварительную проработку вопроса, в Дафне было еще очень много неизведанного.

Или он правильно сделал, попросив ее сыграть, или она только сейчас по неведомым причинам решила показать доселе скрытую часть своей души.

Искренняя страстность исполнения не осталась незамеченной. Когда пьеса окончилась, гости несколько секунд молчали, пребывая в глубокой задумчивости. Потом раздались аплодисменты.

— Превосходно! — восклицали одни.

— С душой! — вторили другие.

Дафна медленно подняла голову от фортепиано, словно только что перенесла тяжелое испытание. Она встретилась глазами с Максом, и пока другие гости продолжали аплодировать и хвалить ее исполнение, он подошел к инструменту и предложил жене руку.

С одной стороны, он испытывал гордость — жена оказалась талантливой и в этом, но с другой — никак не мог понять, что происходит.

— Ты полна сюрпризов, дорогая, — пробормотал он, провожая ее от фортепиано к креслу. — Возможно, есть и другие секреты, о которых я не знаю?

— У меня нет, а у тебя? — Она не стала ждать ответа, высвободила руку и вернулась к гостям — превосходная хозяйка!

Макс пришел в замешательство.

Любопытно: он мог с легкостью предсказывать поведение незнакомых людей, но только сейчас до него дошло, что его любимая жена практически игнорирует его.

Он сделал что-то не то? Нет, вряд ли. Макс не помнил за собой никакой вины. Наверное, она просто сосредоточилась на гостях. Он не сомневался, что вечер для нее выдался достаточно нервным. И она к нему довольно долго готовилась.

Но ее страстное исполнение напомнило ему об одной потайной двери в Данте-Хаусе — поворачивающемся книжном шкафу в гостиной. Эту дверь можно было открыть, сыграв определенные ноты на старом пыльном клавесине, стоящем в центре комнаты.

В нескольких шагах от него Дафна очаровывала местного викария и его супругу. Макс смотрел на нее с восхищением, хотя, наверное, должен был встревожиться. Он знал только одно: чем дольше она держит его на почтительном расстоянии, тем больше все в нем стремится к ней.

Похоже, она воздвигла некий невидимый барьер между ними, и хотя Макс знал, что ему не на что жаловаться, он не привык к такому, и ему все это не нравилось.

В какой-то момент он подумал, не могла ли она случайно увидеть то, что не предназначалось для ее глаз. Возможно, она наткнулась на что-то, выдавшее его роль в Ордене?

Но это невозможно. Вирджил неоднократно предупреждал его об осторожности, но Макс и сам был достаточно опытным агентом, чтобы себя не выдать.

Он не мог предположить, что нарушил маскировку и раскрылся перед собственной женой. Должно быть что-то другое. Но в чем бы ни была причина перемены в ее поведении, Макс желал вернуть прежнюю Дафну.