Мой герой - [10]

Ему нравилось, как она выглядит в мягком свитере пастельных тонов, так небрежно, доступно, почти расслабленно. Ее волосы были распущены, кончики едва доставали плеч. Расчесанные на прямой пробор, не стянутые на затылке волосы придавали ей совершенно иное выражение.

—  Я бы хотел поблагодарить Рэда. — Мич заставил себя оторваться от ее лица и улыбнулся мальчику: — Ты помог мне выйти из кризиса в прошлые выходные.

—  Я? — Рэдли вытаращил глаза. — Честно?

—  Честно. Работа застопорилась. Совсем измотался. А после того как поговорил с тобой тем вечером, вернулся домой, и все словно встало на свои места. Я очень благодарен тебе за это.

—  Здорово, обращайся еще. Ты можешь снова остаться у нас на ужин. У нас будет курица по-китайски, и, может быть, я снова смогу помочь тебе. Хорошо, мам, можно? Можно, да?

Снова она попала впросак. И снова поймала задорную искорку в его глазах.

—  Конечно.

—  Здорово, я пойду повешу рисунок прямо сейчас. Можно я позвоню Джошу и расскажу ему? Он не поверит.

—  Безусловно. — Она едва успела погладить сына по голове, как его и след простыл.

—  Спасибо, Мич, — Рэдли остановился посреди коридора, — спасибо большое!

Эстер спрятала руки в глубокие карманы свитера. Никогда мужчины не заставляли ее так нервничать. Почему же он так действует на нее?

—  Это действительно очень мило с вашей Стороны.

—  Может быть, но мне уже давно не было так хорошо. — Мич тоже внезапно почувствовал неловкость и, не зная, куда деть руки, засунул пальцы в задние карманы джинсов. — Быстро вы здесь все обустроили, — проронил он, бегло осмотрев гостиную.

Коробок уже не было. На стенах висели яркие, живые репродукции, у окна, задернутого Прозрачными занавесками, чуть приглушавшими яркий солнечный свет, стояла ваза с недавно срезанными цветами. Взбитые подушки, сверкающая мебель. Единственные следы беспорядка выдавали маленькая поломанная машинка и несколько пластиковых солдатиков, разбросанных по ковру. Вид их доставил ему удовольствие. Значит, она не относится к тому типу родителей, что запрещают детям играть где-либо, кроме своей комнаты. — Дали? — Он подошел к висевшей над диваном литографии.

Она закусила губу, пока Мич внимательно рассматривал один из редких примеров ее расточительности.

—Я купила это в маленьком разорившемся магазинчике на Пятидесятой улице.

—  Да, я знаю один такой. У вас заняло немного времени все здесь обустроить.

—  Я хотела, чтобы все встало на свои места как можно скорее. Переезд нелегко дался Рэдли.

—  А вам? — Он внезапно повернулся, застав ее врасплох быстрым проницательным взглядом.

—  Мне? Я…

—  Вы знаете, — начал Мич, удивленный ее внезапным замешательством, — у вас гораздо лучше получается рассказывать о Рэде, чем об Эстер.

Она мгновенно отступила, опасаясь, что он к ней прикоснется, совсем не уверенная в своей ответной реакции.

—Мне пора начинать готовить ужин.

—Помощь нужна? — Помощь с чем?

На этот раз ее маневр оказался недостаточно быстрым. Он взял ее за руку и улыбнулся:

—С ужином.

Уже очень давно ни один мужчина до нее не дотрагивался. У него были сильные руки и нежные пальцы. Должно быть, именно потому сердце Эстер бешено застучало, готовое выпрыгнуть из грудной клетки.

—Вы умеете готовить?

Какие невероятные у нее глаза. Такие чистые, такие мерцающе-серые, что кажутся полупрозрачными. Впервые за много лет он почувствовал потребность взяться за кисть, чтобы просто посмотреть, сможет ли отобразить эти глаза на холсте.

—Я чертовски замечательно готовлю бутерброды с арахисовым маслом.

Эстер осторожно высвободила руку.

— А овощи вы порезать сможете?

— Мне кажется, я с этим справлюсь.

— Ну, вот и прекрасно. — Она отвернулась, удивленная, что позволила ему зайти так далеко. — У меня по-прежнему нет пива, зато появилось вино.

— Замечательно.

О чем они, черт возьми, разговаривают? Почему вообще тратят время на разговоры, когда ее губы просто созданы для того, чтобы их целовали? Немного сбитый с толку ходом своих мыслей, он проследовал за ней на кухню.

— На самом деле это очень простое блюдо, — начала Эстер, — однако, если все смешать, Рэдли едва ли замечает, что ест нечто полезное и питательное. А так путь к его сердцу лежит через «Твинкис».

— Наш человек.

Эстер улыбнулась, на этот раз уже более расслабленно, поскольку ее руки были заняты. Она положила чеснок и грибы в овощерезку.

— Секрет в компромиссе. — Эстер вынула курицу, затем вспомнила и про вино. — Я признаю любовь Рэда к сладкому, но в малых дозах. Он на тех же условиях признает брокколи.

— Очень мудрое решение, — сказал он, а Эстер тем временем открыла вино.

Недорогое, взглянув на этикетку, подумал Мич, но приятное. Она наполнила два бокала, протянула ему один. Глупо, но ее руки снова покрылись потом. Прошло много времени с тех пор, когда она пила вино, да и просто ужинала с мужчиной.

— За соседей, — произнес Мич и, коснувшись ее бокала своим, подумал, что наконец-то она слегка расслабилась.

— Почему бы вам не посидеть, пока я отделю мясо от костей? Потом вы займетесь овощами.

Он не стал садиться, а, напротив, склонился над кухонным столом. В его намерения вовсе не входило позволить Эстер отгородиться от него, к чему, он был уверен, она стремилась. Нет, только не сейчас, когда от нее так притягательно пахнет. А она держит нож вполне профессионально, отметил Мич, отпивая вино. Впечатляет. Большинство деловых женщин, которых он знал, могли профессионально только заказать доставку на дом.