Мой дядя Адриано - [35]

«В июле 1982 года, – говорится в статье Валентино, – КГБ опасался… Челентано. Эпоха Брежнева близилась к своему закату, над ней сгущались зловещие тучи коррупции и кумовства. Ледяной ветер «конфронтации» вновь задул на международной арене: эпоха двусмысленной передышки имени Никсона и Картера закончилась, и Кремль столкнулся с новым противником, который не давал спуску, – Рональдом Рейганом. Становилось все сложнее скрывать бедственное экономическое положение. В стране свирепствовал алкоголизм. И все же именно «мальчик с виа Глюк» напугал всемогущую секретную службу. Причем до такой степени, что перспектива его опасного концерта в Москве привлекла внимание тогдашнего главы Комитета государственной безопасности Виталия Федорчука. «Гипертрофированный интерес вызывают и гастроли в СССР некоторых зарубежных эстрадных «звезд». У входа в зрительные залы устраиваются столпотворения, обстановка на конкурсе бывает накалена до предела, допускаются выкрики, попытки массовых танцев», – обеспокоенно писал Федорчук в секретном докладе в ЦК партии. Сообщение датировано 19 июля 1982 года, номер 1479. Федорчук адресовал его лично Юрию Андропову, бывшему главе КГБ, назначенному преемником Брежнева и в то время фактически возглавлявшему Коммунистическую партию. Название задает тон всему докладу: «О негативных проявлениях в поведении отдельных категорий зрителей в ходе выступлений зарубежных артистов и просмотров произведений западного киноискусства». «Среди любителей эстрадной музыки постоянно распространяются всевозможные слухи о предстоящих гастролях зарубежных артистов, что будоражит общественное мнение и в значительной степени предопределяет указанные негативные моменты. В 1981 году такого рода слухи распространялись относительно шведского ансамбля АББА, сейчас активно муссируется сообщение одной из московских газет о выступлении итальянского певца Челентано». Чтобы успокоить КГБ, Компартию и всю свою социалистическую родину, Федорчук написал в заключение, что «Госконцерт СССР этот вопрос еще окончательно не решил»[94]. Как видно, за стенами Лубянки было немало ханжей, обеспокоенных тем, что идеологическая чистота молодых последователей социализма будет запятнана прослушиванием баллад вроде «Azzurro», «Una carezza in un pugno» или «Mondo in mi7». Теперь, когда режим рухнул, становится ясно, что Федорчук не ошибся. Когда в своем докладе он жаловался, что на церемонии закрытия конкурса имени Чайковского зарубежных исполнителей встретили «продолжительными аплодисментами», в то время как советские удостоились лишь пары хлопков, он правильно подметил слабые места системы. И он чувствовал, что любой контакт с Западом, даже совершенно не революционный, а самый что ни на есть «мягкий», станет началом конца, и подтверждением тому – сама история. Горбачев пошел на это. И мы знаем, чем все закончилось».

1987 год: КАФ (Кракси, Андреотти, Форлани) управляет Италией, власть в стране принадлежит одной партии. Адриано становится ведущим «Фантастико»: потрясение для СМИ

Если в 1982 году Адриано воспринимается как опасный элемент людьми из КГБ, то в 1987 году уже руководство телерадиокомпании RAI будет считать его источником опасности. 1987 год, по сути, стал годом больших изменений в СМИ, годом политического урагана на телевидении, изменившего способ создания ТВ-шоу и установившего новые отношения между зрителями и ведущими этих шоу. Ураган носил имя «Фантастико» – субботняя вечерняя программа на канале Rai1, ставшая делом политическим и юридическим после того, как Адриано взялся ее вести. Вся эта медийная шумиха, в результате которой дядя станет главным героем необычного телевизионного сезона, произошла одновременно еще с одной семейной трагедией, которая потрясла Адриано, но – в гораздо большей степени – его сестру Марию, мою мать, и всю нашу семью.

Тициано был моим братом, он носил другую фамилию, потому что моя мать родила его от другого мужчины, Клементе Фалько. 18 ноября 1987 года Тициано погиб в аварии на пьяцца Кастелло в Милане. Он ехал на мопеде, к сожалению, без шлема – тогда носить его было не обязательно. Во время обгона на Форо Буонапарте его сбил BMW, мой брат умер сразу по прибытии в больницу Фатебенефрателли. Когда я приехал туда, врачи сказали, что если бы Тициано надел шлем, его бы спасли. Для моей матери, сестры Адриано, и для всех нас это очень болезненная потеря. Газета Corriere della Sera посвятила ему статью, «Курьер погиб в аварии», только потому, что прознала – Тициано был племянником Адриано Челентано. Толпа репортеров на пороге, охочих за любой информацией, их так много, кто-то ведет себя корректно, кто-то больше похож на стервятника, и все они хотят знать, почему племянник Челентано работал курьером. Иногда репортерам не обойтись без цинизма. 21 ноября, на похоронах Тициано, я понял, что значит быть племянником Адриано: там собрались десятки фотографов, операторов, репортеров и зевак. Они пришли на похороны только потому, что ждали появления Адриано. Но Адриано не смог приехать, он долго говорил с сестрой по телефону, пытался ее утешить, но не попал на похороны потому, что был занят в ту самую субботу на съемках «Фантастико». Адриано утешал сестру и в прямом эфире: «Я обращаюсь к своей сестре Марии и прошу ее не волноваться. Я рядом».