«Мой друг – инопланетянин!» - [11]

Однако на потолке еще сохранились остатки шикарной лепнины конца девятнадцатого века, да в некоторых комнатах стояли замечательной красоты камины, отделанные небесной голубизны плиткой с амурами и афродитами.

Сохранилась и пара зал, по неизвестной причине избежавших коммунистического деления. В одной из них и праздновали сейчас братки появление (в буквальном смысле слова) своего нового кореша.

Приняли уже, видно, по пятой, и разговоры шли дружеские и непринужденные. Сквозь сизый папиросный дым до Паленого доносилось слева:

«А я им – «Простите, господа, вы что мне, порожняк гоните? Фишку, как лохи не сечете и с кем, блин, базлан ведете, не цинкуете». А они, типа, – «канал бы ты в обратку, сегодня не твой день». А я ему …»

Напротив сильно пьяный браток прислонился к Бухгалтеру:

«…Ну, в общем, пришли мы к ним на хату, Шнырь первую дверь отпер – слышим, внутри кто-то есть. Я ему: «Отпирай вторую», – а он, вижу что боится, но форс держит. – «Не буду, – говорит, – на Гоп-стоп за падлу идти, не о том договаривались». Ну, я и достал волыну…»

Во главе стола Валет и Седой сидели вполоборота друг другу. Рассказывал Валет, Седой только изредка задавал вопросы и, время от времени, исподлобья недобро оглядывал Паленого. В разговоре что-то не клеилось. Начавший бодро, Валет быстро скис и тоже теперь без симпатии смотрел на Паленого. Паленый сидел далеко, поэтому только раз уловил обрывок их разговора: «… Да уж, не с нечистым ли ты связался, Валет? Я человек не больно-то верующий, только и я верю – за все нужно ответку держать, ничего просто так не бывает. Что инопланетян, что Антихрист – мне все одно. Это ты думаешь – он на тебя работает, а ты его спроси, что ему надо? Зачем он к нам пришел, чего от нас хочет? Ох, чую я, Валет, скоро беда случится. Смерть свою близкую чую. И причина тому – он. Паленый!» Валет, видимо, и хотел бы возразить, но ни ума, ни авторитета у него на это явно не хватало, и он только смотрел на Седого с надеждой заблудившегося ребенка.

***

Я двинулся вверх по черной лестнице. Под ногами скрипели осколки бутылок, перекатывалось что-то подозрительно вонючее. «Клей, – подумал я. – «Момент», беспризорники им вместо наркоты дышат… Опять буду гадостью пахнуть. Ну, не привыкать…».

Вверху что-то скрипнуло – казалось, ключ повернулся в двери. «Не понял, – я приостановился и выключил фонарик, ожидая развития событий. – Черный вход, вроде, заколочен снаружи, кому сюда еще надо?»

– Давай быстро, – услышал я напряженный шепот, – и шмотки забери, тут оденешься! – И, далее, с некоторым подвыванием: – Леха уже третий раз звонит, чует мое сердце – застукает!

– Мариночка Сергеевна – душечка, как же мне – опять по этой ужасной лестнице, через подвал? – Боюсь я…

– Хочешь, тут спи. Дело твое. Приперся не вовремя, сам и виноват! – Дверь с грохотом захлопнулась.

Шуршание одежды. Затем аккуратные шажки. После каждого шага доносился какой-то носогортанный звук испуганного происхождения.

Я вжался в стену. «Молодец, через черный выход из квартиры кавалера выставила…». – Безучастно подумал я, не понимая что предпринять. Попытался нащупать какую-нибудь нишу в стене. Стоны и «охи» переместились еще ближе. Неизвестный, не поднимая ног – фонаря у него не было, видимо, ввиду неожиданности развития событий – медленно шаркал по ступенькам, стараясь не запнуться. Я почувствовал близкое дыхание и, совершенно неожиданно, меня за нос схватила рука. Я перестал дышать. Рука замерла, ощупывая мое лицо. Я выдохнул. Раздался дикий крик, топот, звон бутылок, грохот падающего тела… я бросился вверх по ступеням. И вовремя. Преодолев пролет, я услышал снизу звук открывающейся двери и громкий басистый окрик: «А, блин, дети долбаные, щасс милицию вызову!». Изнутри квартиры игриво протянули – «Ну Лёсик, котик мой, зачем нам милиция, нам с тобой и так хорошо…»

Милиция была бы некстати. И, судя по установившемуся внизу молчанию, поводов для ее вызова не было. «Клиент» был либо мертв, либо без сознания. Меня устраивали оба варианта.

***

Я выбрался на чердак и невольно залюбовался закатом. Красное солнце висело в пурпурном небе. Я ступил на жестяную кровлю и понял, что вечер обещает быть интересным. Видимо, деньги на ремонт крыши также были отправлены на поддержку жителей Берега Слоновой Кости, поскольку крыша, еще защищая периодически жильцов от дождя, для пешеходных прогулок уже явно не годилась. Железо предательски прогибалось под ногами, иногда похрустывало. Я старался идти ближе к стыкам листов, предварительно прощупывая металл рукой. Потихоньку добрался до нужной печной трубы. Вероятность, что это та самая труба, была велика. Навыки ориентирования, плюс определенная интуиция… к тому же, у меня был подробный план. Я достал пакет. Вытащил книгу, обернутую газетами – пусть и газеты почитает, хуже не будет. Положил назад, в пакет: перепачкается, конечно, но внутри уцелеет… «Ну, с Богом, – подумал я. – Чтоб там засора какого, в печной трубе, не было». Я перекрестился и бросил пакет в трубу. По шороху было не понять – долетело ли куда надо, ну да ладно. Из трубы поднялось облачко пепла. Осело мне на голову. Я медленно двинулся назад.