Мой дикий сад - [17]

Да, в сложном районе мы живем, нет сомнения…

Кстати, совлечение огня с неба для сожжения языческих жертв было только первым этапом в состязании Илии со жрецами Ваала. Второй этап был значительно важнее, потому что речь шла о даровании дождя — первого дождя после тяжелой трехлетней засухи. И действительно, после моления Илии появилось «небольшое облачко… величиною в ладонь человеческую»[12] и пошел большой дождь. Это означало, что дождь был ниспослан Богом Израиля, а не Ваалом, хотя официальным дарителем дождя у язычников-хананейцев считался именно Ваал. В результате состязание между пророком Илией и жрецами Ваала, которые в тот день явились целой толпой, приобрело огромное значение. Раньше местные евреи в случае засухи обращались к Ваалу, потому что он слыл специалистом во всем, что касается дождей. И в этом была определенная логика: в языческих пантеонах все боги — узкие специалисты: есть бог — специалист по дождю, и есть бог, управляющий солнцем, и бог для ветра, и бог для сна, и бог для войны, и бог для излечения. Все это очень непохоже на еврейского Единого Бога, который (по Его собственному утверждению) является мастером на все руки. Более того, стоит вспомнить, что в первом испытании нашего Бога в качестве дарителя воды — когда евреи кочевали по пустыне — наш Бог извлек эту воду из скалы, а не пролил ее с неба. И этот неуклюжий способ добывания воды намекает, как мне кажется, что, хотя наш Единый Бог могущественней всех языческих божков, вместе взятых, но в том, что касается дарования дождя, Он не является таким уж замечательным специалистом. Неудивительно поэтому, что во времена Илии, после трехлетней засухи, евреи поначалу обратились к Ваалу — этому узкому специалисту по дождям и плодородию, к этому профессионалу, который отнюдь не претендовал на то, чтобы решать все проблемы всех людей во всем мире, а посвятил себя решению определенных конкретных проблем своих верующих в данной конкретной стране.

Однако несмотря на все вышесказанное, в Мухраке, в этом «месте сожжения», пророк Илия и его Бог одержали большую победу. Здесь огонь, а вслед за ним и дождь спустились с неба, и Илия даже воспользовался этим случаем, чтобы быстренько прикончить всех четыреста пятьдесят пророков Вааловых в речке Киссон. И мы могли бы сегодня гордиться этой историей и рассказывать ее нашим детям из поколения в поколение, когда бы не ее завершение. Ибо сегодня, спустя три тысячи лет, когда я смотрю на Мухраку из своего сада, я усмехаюсь про себя: ведь несмотря на тогдашнюю победу нашего Бога над Ваалом одно из растений, которые я выращиваю в этом саду, называется на иврите «гидулей Баал», то есть «ростки Ваала». И эти растения не нуждаются в искусственном орошении — им достаточно дождевой воды. А это значит, что язык иврит все-таки отдал победу Ваалу, признав дарителем дождевой воды именно его, а не Бога Израиля.

Не правда ли, смешно: иврит сохранил веру в Ваала, арабский язык признал победу Бога Израиля, а Государство Израиль даровало Мухраке название «Угол Кармеля», которое вообще вычеркивает из памяти людей всю эту замечательную историю.

Муравьи

Большинство животных, которых я встречаю в моем саду — визитеры: приходят и уходят. Есть, однако, и несколько постоянных жильцов: стайка соек, пара синиц и много подземных созданий — например, пауки-волки, выскакивающие из своих устланных паутиной нор, чтобы броситься на добычу, и, конечно, слепыш, мой старый враг, будь он проклят, а также мои старые, добрые друзья — дождевые черви. И к этому перечню следует добавить еще и муравьев, которые строят у меня в саду свои гнезда и прокладывают в нем дороги. Эти мне не враги и не друзья, но с ними у меня более тесные связи, потому что слепыш и дождевые черви не особо показываются мне на глаза, пауки появляются из нор лишь на мгновенье и исчезают снова, а вот с муравьями я уже много лет нахожусь в сложных соседских отношениях.

Я не возьмусь поименно назвать всех муравьев, живущих в моем саду. Но я легко отличаю, скажем, маленьких красноватых созданий, возле гнезд которых всегда лежат кучки влажной земли, от маленьких черных, которые наполняют воздух сильным кислым запахом. Есть также муравьи побольше, светло-коричневые и очень быстро бегающие. Эти часто забегают ко мне в дом и ведут себя в нем, как хозяева. И есть еще разновидность больших и быстрых муравьев черного цвета, которые, как мне почему-то кажется, среди прочего пожирают и своих собратьев, других муравьев.

Со всеми этими шестиногими я живу в мире. И если выясняется, что некоторые из них проникли в мой дом и самовольно вступили со мной в компанию по дележу сахара, я не тороплюсь вызывать дезинсектора. Только один раз я вынужден был отреагировать на муравьиное вторжение — когда группа муравьев вздумала устроить себе гнездо в цветочном горшке, который стоял у входа в дом. Я вдруг увидел, что их колонна снабжения решительно и энергично движется от этого горшка в кухню и обратно к горшку. Я осмотрел горшок и увидел муравьиное гнездо особого рода, Вход в него шел через днище, где было отверстие для стока воды, и муравьи не спускались в гнездо, как обычно, а поднимались в него. Я решил удалить их оттуда прежде, чем они поймут, что это хорошо, и начнут селиться в других горшках тоже. Я подхватил злосчастное муравьиное вместилище под мышку и отнес его вместе с непрошеными обитателями на обочину леса. Через несколько недель я отправился проверить его и убедился, что муравьи покинули свою обитель и ушли в какое-то другое место.