Мой большой греческий ремонт - [88]

— Тебе срочно нужно к врачу! — всполошилась моя жена.

— Уже поздно.

— И что же ты намереваешься делать?

— Ждать развязки, — ответил Ги тоном персонажа греческой трагедии. — Осталось немного.

Допив кофе, он пару раз щелкнул нам на прощание секатором и вернулся к своим сучьям. Буквально серез пару дней Ги снова появился у нас на пороге. Вид у него при этом был загадочный. Устроившись за столом и отхлебнув кофе, он вытащил из кармана тряпицу и положил ее на стол.

— Как твой зуб? — участливо спросила Кузя.

— Выпал.

— Какая жалость!

— Ага. Показать?

Ги ощерился и продемонстрировал дырку вместо переднего резца.

— А это что? — с легким содроганием спросил я, указывая на тряпицу и уже догадываясь об ответе. Предчувствие меня не подвело.

Церемонно развернув тряпицу, Ги поочередно сунул ее содержимое нам под нос.

— Вот, посмотрите.

— Ух ты! — выдавил я из себя за нас обоих, поскольку обалдевшая Кузя напрочь лишилась дара речи.

— Подумать только, этот зуб был частью меня столько лет, и на тебе. Странно все это, вы не находите?

Мы неуверенно кивнули.

— И что же ты собираешься делать с зубом? — спросила Кузя, потихоньку приходя в себя.

— Его можно засеять в саду и вырастить помощника по хозяйству, — весело предложил Ги, прекрасно ориентирующийся в мифологии, намекая на легенду о Кадме, который вырастил из драконьих зубов пятерых подручных, что впоследствии помогли ему построить Фивы.

— Я про другое. Ты же не собираешься ходить с этой ужасной дыркой? Тебе срочно нужен протез.

— Протез? — скривившись, переспросил Ги, и к моему огромному облегчению, завернув зуб в тряпицу, сунул в карман. — Во-первых, это противно природе, а во-вторых, это очень дорого. И потом, я нахожу очень забавным разглядывать нового себя.

В этом месте Ги разыграл забавный актерский этюд, в котором представил себя бреющимся у зеркала и разглядывающим изменившийся прикус. Вдоволь посмешив нас, сосед с довольным видом отправился восвояси вместе с зубом.

Вы скажете, что Ги большой чудак? А разве не был чудаком Диоген? Простакам вроде нас с вами не дано постичь души мудрецов.

58. Похмелье как наука

Наше возвращение в Эпидавр пришлось на Пасху, точнее, мы сами так подгадали, поскольку давно мечтали справить этот праздник в Греции, где он, без сомнения, является главным событием года. Но сначала позвольте короткое вводное слово.

Мы с греками очень похожи, это правда: та же широта души, то же разгильдяйство, которое обе нации впитывают с молоком матери. Но есть между нами и существенные отличия, одно из которых представляется мне настолько серьезным, что я просто обязан заострить на нем внимание.

Вы не поверите, но в греческом языке нет слова «похмелье»! Ну вот нету, и все тут. Подумать только, это понятие, известное на моей родине даже младшим школьникам, в русско-греческом словаре описательно дается как «неприятные последствия опьянения». Как вам это нравится? А еще в качестве альтернативного словарного эквивалента я наткнулся на слово «понокёфалос», что дословно означает «головная боль». Какое лицемерие! Только представьте, какой простор этот шитый белыми нитками эвфемизм открывает для возможных злоупотреблений. Звонит, к примеру, утром в понедельник ваш подчиненный и сообщает, что не может выйти на работу по причине сильной головной боли. И что вы после этого должны подумать?

В общем, я серьезно заинтересовался проблемой и стал копать глубже. Пару раз в греческих СМИ мне встретилось заимствованное из английского слово hangover — точный аналог нашему «похмелью». Оно и понятно, англичане в теме не хуже нас с вами. Возьмите хотя бы моих соседей: после некоторых совместных посиделок я, признаться, испытывал нешуточную «головную боль» — предположительно и они тоже.

В общем, в какой-то момент я почувствовал что-то наподобие миссионерского зуда с той лишь разницей, что не собирался никого обращать в чужую веру, а из самых лучших побуждений решил при случае поближе познакомить греческих друзей с неизвестным им медицинским феноменом. Заодно хотелось окончательно прояснить, нет ли у них не этот счет природного иммунитета. А вдруг? Чем черт не шутит?

Случай выдался аккурат на Пасху. Праздновали, как водится, у Лефтериса со Стеллой — по уже сложившейся традиции они пригласили к себе всех «дачников». Я специально закавычил это слово, ибо оно требует разъяснений.

Речь о том, что деревенский греческий менталитет, возводя соседа в ранг родственника — местная поговорка неспроста гласит: «Сначала Бог, потом сосед», — при этом очень четко делит соседей на своих и чужих. И как ни парадоксально, Фёклу, еще в семидесятых построившую дом в ста метрах от Angelica Villas и с тех пор проживающую там постоянно, Ангелика до сих про считает «дачницей» и знать ее не знает. Ровно так же думают и остальные коренные хуторяне.

Любопытно, что жители городка, до которого можно за полчаса дойти медленным шагом, при всей их малочисленности куда более свободны от условностей типично деревенского герметизма.

Но мы-то живем на выселках и благодаря этому обстоятельству в глазах местных попали в ту же условную категорию чужаков, куда угодили и все остальные наши пришлые соседи, будь то иностранцы или афиняне, а значит, и попали в одну с ними дачную тусовку.