Мосты в бессмертие - [86]
Сан Саныч внезапно умолк, склонился к Велемиру.
– Ну что умолк-то, Сидоров? – капитан, не отрываясь, смотрел в лицо политрука. – Продолжай.
– Он чует, словно волк, куда немец побежит, где граната упадет. Спиридонов правильно говорит: волчье чутье! – выпалил старлей. – Оно бы и ничего. С возрастом да с опытом мы многое постигаем, но тут… Сопляк! Не бреется еще! Мистика…
– Наша философская доктрина отрицает мистику, – едва шелестящим шепотом заметил политрук. – Тебе самому-то который год?
– Двадцать один…
Костя громко чихнул, задергал ногами так, чтобы камушки посыпались, и батальонное начальство заметило наконец его присутствие.
– А вот и наш герой! – Фролов внимательно глянул на Костю. – Надо двигаться дальше, к мосту. А потому слушай, сержант, мою команду. Лейтенант Сидоров с двумя бойцами двигается в арьергарде. А ты со Спиридоновым идешь, опережая основную группу на двести метров. Политрука понесут Камнев и Сивцов из второй роты. Вот тут я наметил маршрут…
Фролов достал из планшета карту. Они клонились над ней, следя за движениями пальца комбата.
– Так не пойдет, – внезапно сказал Костя. – Тут все не так. По этим улицам может не быть прохода.
– Что предлагаешь? – спросил Фролов.
– Мы с Вовкой пойдем вперед и будем оставлять для вас знаки. Как в игре казаки-разбойники.
– И кто ж пойдет за тобой казаком? Фрицы? – рыкнул Сан Саныч.
– Не-а. Только вы сможете прочесть, не сомневайтесь. Где увидите мой знак – туда не ходите. Ясно?
– Да что ты рисовать-то будешь? – Фролов с притворной строгостью глянул на Костю. – Балеринок в пачках? Куда отставленная ножка укажет…
– Не-а, геометрические фигуры…
Легкий, невесомый шаг у Вовки. Тело мощное, но верткое, выносливое, быстрое. Равняясь на него, Костя позабыл об усталости. Шли, как условились: Спиря чуть впереди, Костя шагов на пять сзади. Спиря смотрел налево и вперед, Костя держал под контролем правую строну улицы и назад не забывал оглядываться. Поначалу он видел Фролова и его команду, потом лишь смутно слышал их шаги, но через полчаса они безнадежно отстали.
Жара досаждала невыносимо. Иногда, на ходу, он впадал в полузабытье, и тогда Спиря, замедляя шаг, толкал его чугунным плечом. Похоже, сибиряку ни мороз, ни зной оказались нипочем.
Они шли по северной окраине города, по свободной от завалов улице. По обе стороны – ряды полуразрушенных домов. Дома низенькие, один-два этажа, сложены из красного кирпича, или саманные мазанки. Ни одного целого стекла в окнах, крыши провалены, стены почернели от копоти, осыпались под ударами снарядов. Ограды покосились или упали. Подобно ребрам гигантского, истлевшего животного, торчали обгорелые столбы оград. За оградами, в палисадниках, и вдоль тротуаров высились обугленные остовы тополей. Их кривые, черные силуэты были подобны кладбищенским монументам. Но проезжую часть улицы очистили – ровно настолько, чтобы мог беспрепятственно проехать танк или груженая машина. Времена от времени улицу перебегала крыса. Полчища трупоедов заполнили выжженные руины. Крысы сновали повсюду. Костя видел: Вовка кривится, но ничего, терпит, соблюдает секретность, бережет патроны. И ни одного живого человека. Ничье лицо не мелькнуло в окошке, ни единой случайно тени. Все будто вымерло.
Так они внимали кладбищенской тишине да крысиному писку, пока наконец Костя не услышал врага. Он одним прыжком нагнал Спирю, задвинул его в густую тень перекошенной ограды. Там, под съехавшей на сторону крышей, за высокими метелками лебеды, белела стена хаты. Они спрятались под скатом крыши, упали животами на битое стекло.
– Что? – едва слышно спросил Спиря.
– Три мотоцикла, не меньше. Слышишь?
Но прислушиваться не стало надобности. Мотоциклы выкатились на улицу один за другим. Промчались лихо, вскоре стрекот моторов сделался глуше, потом стих. Костя, осторожно раздвинув стебли лебеды, выглянул на улицу и тут же отскочил обратно.
– Что? – встревоженно спросил Спиря.
– Один идет сюда, – ответил Костя, отдавая ему карабин. – Уж мог бы и на улице помочиться, сука. Кроме крыс, здесь никого нет…
Немец выскочил на них, будто черт из табакерки. Узколицый, глазки в кучку, носик шильцем. То ли пьяненький, то ли приморенный, но смелый!
– Кыс, кыс, кыс! – позвал Костя.
– Wer ist da?[59] – был ответ.
– Кирдык, – усмехнулся Костя, молниеносным движением вонзая лезвие лопаты немчику под подбородок.
Труп положили аккуратно, под беленькой стеной, на битое стекло. Костя выбрал участок стены, хорошо видимый с улицы, подобрал с земли головешку, начертил на стене четыре символа: пятиконечную звезду, круг, квадрат и треугольник.
– Фролов прочтет…
Спиря сник.
– Ты чего?
– Им не дойти до реки. Так-то оно. Даже если б мы с тобой всю команду порешили, и далее им путь расчищали – все одно не дойти…
Восемьдесят шестой отдельный батальон принял последний бой во дворе полуразрушенной хаты, между курятником и овином…
Они молча бродили по двору, опознавая трупы. Не досчитались только Сидорова и двоих рядовых.
– Ушли… Трое ушли… – приговаривал Костя.
Фролов лежал ничком, уткнувшись красивым лицом в кровавую пыль. Две пули ранили его в левую часть спины, над сердцем и прошли навылет. Третья попала в висок. Оружия при Фролове не оказалось, так же как и документов. Политрук Велемир Хвостов также был убит выстрелом в висок.
Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.