Генерал Ермолов

Генерал Ермолов

Летом 1817 года на реке Сундже был построен редут Назрановский, прикрывавший дорогу из Моздока в Грузию. Тогда же прибывший на Кавказ генерал Ермолов приказал строить укрепление Преградный Стан. Чеченцы начали проявлять беспокойство. Их набеги русские войска с успехом отбивали, но предотвратить не могли. В столице Ермолова обвинили в том, что он провоцирует набеги. Оставив гарнизоны в укреплениях и на постах Кавказской линии, Ермолов в мае 1818 года сосредоточил у станицы Червлёной около 5000 человек. 24 мая войска переправились через Терек и вошли в чеченские земли. Горцы выслали к Ермолову старейшин всех главных тейпов. Генерал пообещал, что прекратит поход в обмен на заложников. Но среди заложников оказался сын главы одного из влиятельных тейпов...

Жанр: Историческая проза
Серии: -
Всего страниц: 121
ISBN: 978-5-4444-1285-5
Год издания: 2014
Формат: Полный

Генерал Ермолов читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Небо над рекой просветлело. Защебетали в высокой, подсушенной летним зноем траве первые птахи. Фёдор Туроверов и Ванька Рогов — служилые казаки Гребенского полка Терского казачьего войска лежали в засаде на северном берегу Терека, возле брода. За спинами казаков раскинулись угодья, неподалёку от станицы Червлёная. Родная земля, не успевшая остыть короткой ночью, грела их тела. Они дожидались товарищей: Серафима — Симку, Николу-Чёрного да Николу-Кривого. Уже неделя минула с тех пор, как те ушли за реку добывать аманатов.

Едва солнце показалось над верхушками затеречных холмов, их товарищи вышли на противоположный берег Терека с боевыми конями и двумя женщинами, пленницами. Головы обеих покрывали мешки, руки были крепко связаны и прикручены к телу сзади.

   — Смотри-ка, братишка, на энтот раз баб споймали, — бормотал Ванька. — Эх, не люблю баб чеченских!

Ванька так воодушевился, что даже пихнул Фёдора локтем в бок.

   — Да отстань ты! Лежи тихо!

   — Да что там!.. — не унимался Ванька. — Такую бабу, когда имаешь — словно сухое мясо конское жуёшь. Тьфу, дрянь! Ты-то не пробовал, а?

Дородное Ванькино тело облекала черкеска удивительного красно-бурого цвета. Хорошо хоть белую папаху шалопут заменил на потрёпанную отцовскую фуражку, пробитую пулями и чиненую-перечиненую.

   — Довольно о бабах трепаться. Женисся — утихнет в тебе дурная силушка, шалапут бестолковый, — шёпотом, беззлобно бранился Фёдор.

Между тем на противоположном берегу рачительный Симка уже снял с голов пленниц мешки. Он привязал концы арканных верёвок к ошейникам, сжимавшим стройные девичье шеи, бережно развязал путы, освобождая пленницам руки. Всем им, и людям и коням, предстояла переправа через быструю реку. Тонкие тела юных девушек-подростков скрывались в тени огромного тела Николы-Чёрного, словно молодые орешины в тени утёса-великана. Никола-Чёрный легонько потянул за концы верёвок, заставляя пленниц шагнуть вниз, к реке. Одна из них ухватилась обеими руками за аркан. Восходящее солнце окрасило розовым белую кожу её узких запястий. Другая стояла недвижимо, опустив голову. Даже рук не развела, словно они всё ещё были связаны злой верёвкой.

Симка взял наизготовку ружьё. Никола-Кривой аккуратно скрутил верёвки в тугие жгуты и спрятал их в седельные сумки.

   — Ишь, целица мастак! Одноглазый чёртушко, а стреляет так, словно херувим Божий, его пули прямо к цели несёт на своих крылах...

   — Утихни ты, сверчок! — прервал товарища Фёдор. — Может, нам пониже переползти? Их ведь вода ниже но течению снесёт...

   — Да погодь ты суетиться! Как сносить начнёт, так и переползём, — возразил упрямый Ванька.

Они уже зашли по колено в воду. Коля-Кривой вёл в поводу коней, Коля-Чёрный тащил пленниц, намотав арканы на мощные предплечья.

Камень вылетел стремительно, словно прибрежные скалы выплюнули его, метко целясь в бедовую головушку Симки-Серафима, покрытую потрёпанной папахой. Симка рухнул лицом вниз, поднимая в воздух фонтаны алых брызг. Никола-Кривой отпустил поводья коней, и уже обернулся к берегу, хватаясь за рукоять пистолета. Стрела ударила его в шею, пронзив её насквозь. Фёдор ясно видел окровавленный наконечник прямо под затылком весёлого товарища детских игр. Никола-Кривой упал в воду. Его единственный глаз в последний раз узрел синеву утреннего неба.

Никола-Чёрный рванулся вперёд, натягивая арканы. Пленницы не отставали. Одна из них уже пустилась вплавь и быстро настигла бредущего по грудь в воде Николая. Она, выбросив лёгкое тело из воды, перехвалила обеими руками ослабевший аркан и накинула его на шею пленителя. Девушка душила Николу-Чёрного верёвкой, вгрызалась в его тело с последней злобой обречённого на верную смерть существа. Казак, грозно рыча, схватился обеими руками за тугую петлю аркана, пытаясь оторвать его от горла. Быстрое течение уже начало сносить их, когда вторая пленница добралась до места схватки. Она ловко взобралась на тело Николы, как ящерица взбирается вверх по стволу дуба. Вцепилась тонкими как иглы пальцами в его седеющие кудри, повисла. Она кусала его как дикий зверь. По лицу Николы струились алые ручейки. Кровь была и на губах пленницы. Фёдор заметил, как что-то блеснула в руке казака. Наверное, Николе-Чёрному всё-таки удалось выхватить кинжал из ножен, прежде чем все трое ушли под воду.

   — Лежи тихо, Ванька, — твердил Фёдор, для верности удерживая товарища за полы черкески. — Лежи тихо, за рекой стрелок... Эх, что ж ты, лихоимец, в красной одёже на дело попёр? Модник станичный! Нету тута девок, для завлечения пригодных...

   — Дурень ты, Федя! — почти в полный голос ответствовал Ванька. — На красном кровушка не явно видна. Я ж о тебе заботюся, чтоб ты вида братской крови не успугалси и порток не обмарал...


* * *

Она вышла из-за груды серых валунов. Фёдор ясно видел кольца рыжей косы, обвивавшие её шею, причудливые татуировки на кистях рук, сжимавших древко пики, изгиб лука за спиной. Голову женщины покрывали складки тёмного платка, повязанного на азиатский манер, наподобие чалмы. Всё её одеяние, цветов притеречных скал и высушенного жгучим солнцем ковыля, делало её похожей на ожившую плоть земли, рождённую дикой природой этих мест для кровавых подвигов и мести.


Еще от автора Татьяна Олеговна Беспалова
Мосты в бессмертие

Трудно сказать, как сложилась бы судьба простого московского паренька Кости Липатова, ведь с законом он, мягко говоря, не дружил… Но фашистские полчища настырно рвались к советской столице, и неожиданно для себя Константин стал бойцом восемьдесят пятого отдельного десантного батальона РККА. Впереди у него были изнуряющие кровопролитные схватки за Ростов-на-Дону, гибель боевых товарищей, а еще – новые друзья и враги, о существовании которых сержант Липатов и не подозревал.


Изгои Рюрикова рода

Длинен путь героев-богатырей. Берёт он начало в землях русских, тянется через степи половецкие до Тмутаракани, а затем по морю пролегает – до самого Царьграда, где живёт Елена Прекрасная. Много трудностей придётся преодолеть по дороге к ней. И ещё не известно, кому из богатырей она достанется. Это ведь не сказка, а почти быль, поэтому возможно всякое – подвергается испытанию не только сила богатырская, но и прочность давней дружбы, прочность клятв и вера в людей. Даже вера в Бога подвергнется испытанию – уж слишком точны предсказания волхвов, христианского Бога отвергающих, а сам Бог молчит и только шлёт всё новые беды на головы героев-богатырей.


Вяземская Голгофа

Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.


Последний бой Пересвета

Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.


Похищение Европы

2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.


Рекомендуем почитать
Сказка о семи грехах

Русская сказка из жизни конца первой половины 19 века. Сказка для взрослых, с философским подтекстом в доступном нам объеме.


Барнаша

«Барнаша» («сын человеческий» на арамейском языке) — книга прежде всего о Христе. Именно так он предпочитал именовать себя.Вместе с тем, это книга о разных культурах и цивилизациях, сошедшихся на стыке веков то ли в смертельной ненависти, то ли во всепобеждающей любви друг к другу.Египет, изнемогший под бременем своей древности, уже сошедший с мировой сцены, не знающий еще, что несмолкающие аплодисменты — его удел в истории времен и народов.Взлетевший на самую верхнюю точку победного колеса Рим, и римлянам еще не дано понять, что с этой точки можно теперь лететь только вниз, только под уклон, лихорадочно, но безуспешно пытаясь спасти все, что дорого сердцу.


На свалке

Опубликовано в журнале «Иностранная литература» № 4, 1976Из рубрики "Авторы этого номера"...Рассказ «На свалке», взятый из сборника «Обожженные», печатается по изданию 1968 года («The Burnt Ones», Ringwood, Penguin Books, 1968).


Тьма над Гильдией

Странные и жуткие события происходят в Аргосмире. Корабли на рейде гибнут от загадочного холодного огня, который не боится воды. Неведомая напасть перебрасывается на берег, множатся ее жертвы…Что это — гнев богов или людские происки? Правы ли те, кто обвиняет в бедствиях города Гильдию Подгорных Охотников?Да, неудачное время выбрал Шенги Совиная Лапа, чтобы привезти в Аргосмир трех своих учеников. В Гильдии молодым людям не рады и стараются не допустить их к вступительным испытаниям.Впрочем, им хватит и других испытаний, жестких и непредвиденных, что обрушатся на них в Аргосмире…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.