«Моссад» — первые полвека - [18]

Во-вторых, в ЦРУ всегда существовало оперативное управление. Однако при создании «Моссада» в его структуре не было предусмотрено такого подразделения и «Моссаду» некоторое время приходилось привлекать специалистов из «Шин Бет» или довольствоваться участием в совместном с «Аманом» комитете («Решут»), который контролировал деятельность и использование оперативников «подразделения 131».

В дальнейшем проходила внутренняя структурализация «Моссад» — так, по мере роста напряжения в отношениях с ОВД была создана строго законспирированная служба «Натива», специализированная на работе против стран Восточного Блока; по мере дипломатического «продвижения» в признании Израиля и расширения межгосударственных связей в 1958 году при Моссаде был образован специальный комитет «Тевель», а также комитеты по работе в Америке и Западной Европе для координации деятельности разведслужб в тех странах Азии и Африки, с которыми существовали нормальные дипломатические отношения.

Первый директор «Моссад»

Шилой пробыл на посту директора недолго, но успел внедрить принципы, которыми «Моссад» руководствовался на протяжении последующих десятилетий. В частности:

— Были установлены, поддерживались и развивались рабочие отношения со спецслужбами стран Запада, особенно с ЦРУ.

— Разведка шла «впереди дипломатов» в поисках и осуществлении сотрудничества со странами, группировками и движениями за рубежом;

— Стало нормой работы, что повышение технической оснащенности, а также подготовка и повышение квалификации кадров должны проводиться постоянно;

— Наряду с политической, стала осуществляться (было создано даже специальное подразделение, которое в последующие годы расширялось и видоизменялось) экономическая разведка, которая в начальный период искала, в частности, способы обхода эмбарго, введенного в отношении Израиля арабскими странами.

— Одним из постоянных приоритетов, которыми впрямую руководствовался «Моссад», считалась необходимость способствовать с привлечением разведывательных методик поддержанию тесных отношений Израиля с евреями по всему миру.

Характеризуя взаимоотношения разведок Израиля и западных стран, обычно пользуются термином «СТРАТЕГИЧЕСКИЕ СОЮЗЫ».

Сейчас, по прошествию десятилетий, считается как-то вроде само собой разумеющимся, что США и Израиль находятся в хороших дружественных отношениях; в экономической, политической и прочих областях, включая разведывательную деятельность, поддерживаются самые тесные контакты.

Находят много аргументов, подтверждающих естественность таких отношений — например, наличие в США самой большой в мире и весьма влиятельной еврейской диаспоры, располагающей сильными, а порой ведущими позициями в сфере масс-медиа, финансово-экономической и научной; близость, если не совпадение, геостратегических интересов; общедемократические ориентиры и так далее.

Но если сами по себе эти факторы в основном присутствовали и в сороковых-пятидесятых годах, то осознание их и реализация в политические действия стала процессом, который растянулся на десятилетия и пожалуй что не завершился до сих пор. А в сороковые годы в американском политическом и военном истэблишменте господствовало весьма подозрительное и негативное отношение к Израилю, который считался «сталинской затеей» и форпостом проникновения большевизма на Ближний Восток. Тем более, что в плане узко-экономических интересов Израиль представлялся для США совершенно бесполезным: немногочисленное бедное население, практически полное отсутствие полезных ископаемых, неплохое, но не уникальное географическое положение; научно-техническая и технологическая революции, которые к настоящему времени обеспечили Израилю место в числе развитых стран, ещё только разворачивались или только предсказывались.

Очень подозрительным представлялась в этот период (1948 год — начало «холодной войны») поддержка, оказываемая Израилю со стороны СССР и стран Восточного Блока.

Естественно, ничего в большой политике не делается просто так; если в советских военкоматах предлагали участникам войны, солдатам и офицерам еврейского происхождения, отправляться с семьями в Палестину и воевать против британских империалистов и их наймитов, если с чешских аэродромов отправлялись один за другим транспортные самолеты, груженые оружием и боеприпасами, а морем, иногда под прикрытием советских боевых кораблей, шли транспорты с танками и самолетами, реально обеспечивая израильские военные успехи начального периода, если спецслужбы Восточной Германии, Польши, Румынии и Болгарии активно помогали израильской агентуре, если осуществилось стремительное официальное признание Израиля всеми странами «коммунистического блока», а с трибуны ООН советские дипломаты отстаивали интересы Израиля, то в Москве, конечно же, имелись весьма серьезные основания, намерения и планы в отношении этого «форпоста».

О них, о планах и действиях, мы будем говорить ещё не раз; здесь же обязательно надо отметить, что намерения и планы одной стороны отнюдь не совпадали с позицией самого израильского руководства и, шире, еврейского народа. И когда стало понятно даже склонному к самоослеплению (а тем более к «контрастному» восприятию мира) сталинскому руководству, что все на Святой Земле получается не по их хотению, то политика Москвы очень и очень существенно переменилась. Появились (или воспрянули) и государственный антисемитизм, и альтернативные планы еврейской эмиграции, и перенос векторов технического и военного обеспечения в сторону арабских стран, и прямые враждебные действия.