Москва. Путь к империи - [11]

По реке Москве, ничем не выдающейся, поднимались люди на стругах, появившихся в XI веке в Восточной Европе, или на ладьях, доходили до места впадения в нее Пахры, шли дальше вверх по течению и вдруг в какой-то момент начинали удивляться: что случилось с рекой, почему запетляла она туда-сюда нервно, будто что-то очень важное потеряла здесь давным-давно и найти никак не может? Какой такой драгоценный клад ищет река, круто извиваясь, рассылая по сторонам на разные расстояния бесчисленных своих сестер, раздваиваясь то тут, то там, образуя невысокие шапки островов, разбрасывая широкие рукава, приближаясь вплотную к крутым склонам, словно бы заглядывая вовнутрь холмов, и не боясь при этом получить за назойливое любопытство удар отвалившейся глыбы земли? Видно, очень дорогой клад затерялся в этих краях, если река так разволновалась.

Люди доплывали до Боровицкого холма (бор тут рос сосновый, густой, тысячелетний), останавливались. Дальше, за холмом, начинались пороги, не такие страшные, как на Днепре, но… зачем река Москва свое дно острыми каменьями забросала да искромсала тяжелую гладь реки бурунами? Может быть, река чудная подсказывала людям: не плывите дальше, здесь клад великий, град Москву ищите? Взойдите, люди, на холм, оглядитесь, присмотрите место по душе, здесь всякой доброй душе приют и отдохновение найдется, только не ленитесь искать и трудиться.

И люди принимали приглашение гостеприимной хозяюшки, обживались в этих краях себе и потомкам на радость, а к 1134 году достигли значительных успехов в экономическом освоении края.

* * *

Земля, расположенная на территории современной Московской области, уже в XI веке могла прокормить, обуть-одеть, защитить и душевно порадовать не одну сотню тысяч человек. Богатая земля. Но для получения этого богатства нужен немалый труд, время или средства. Громадных средств у бродников быть не могло и у местных — вятичей — тоже. У них были руки, жадное желание мирно жить и время, любезно предоставленное им историей: из летописей ясно, что все великие события XII, да и XIII веков происходили совсем в других точках Восточной Европы.

Но это не значит, что местные жители несколько веков катались как сыр в масле. Жизнь в ближних и дальних окрестностях Боровицкого холма в XI столетии вполне можно сравнить с жизнью загадочных аккадских племен, которые, спасаясь от преследователей, современной науке не известных, осели в IV тысячелетии до н. э. в долинах Тигра и Евфрата, превратили непригодный для жизни болотистый край в один из прекрасных садов мировой цивилизации. Аналогичный подвиг в XVIII веке совершили запорожские казаки, которые превратили безжизненный край между Черным и Каспийским морями в цветущую страну, в житницу России. Подобных подвигов в истории человечества не так много. И говоря о Москве и москвичах, о делах повелителей великого града, нельзя забывать о том, что корень всего московского, истоки всего московского находятся в XI веке, когда началось освоение Московской земли.

Земля московская самодостаточна и самоценна. В конце XX века эта мысль никого не удивит, но еще в XVI–XVII веках иностранцы удивлялись обилию первозданных лесных массивов, окружавших стольный град и его окрестности. А с каким изобилием столкнулись первые жители этих мест, можно только догадываться. Человеческий подвиг, который совершили в XI веке бродники вместе с племенами вятичей, велик еще и тем, что в долину Москвы-реки съезжались люди, хоть и русские, но самые разные, совсем непросто им было найти общий язык.

Князь суздальский возвращался в 1134 году в Заокскую землю, прекрасно понимая главную цель похода новгородцев на Суздаль. Ходили они и за славой, и за добычей, но стратегической целью той войны и всей политики новгородцев в тридцатые годы XII столетия была даже не Суздальская земля, а земля в долине Москвы-реки.

Вскоре Юрий Владимирович смог убедиться в этом. В 1135 году, когда началась борьба киевского князя с князьями черниговскими и военные проблемы надолго отвлекли князя суздальского от хозяйственных дел, данным обстоятельством воспользовались новгородцы: они решили построить на своих южных границах на торговом пути из новгородских земель в Волго-Окский бассейн город Волок Ламский. Здесь было место волока судов из реки Ламы, притока Волги, в реку Волошню, приток Рузы, которая несет свои воды в Москву-реку.

Почему же сильные новгородцы, ранее всегда ведущие торговые дела на могучих реках Днепре и Волге, обратили внимание на тихую Москву-реку? Об одной причине уже было сказано: к этому времени днепровская дорога потеряла свое экономическое значение. Но была и другая причина, важная в контексте разговора о Москве: к началу XII века обитатели долины Москвы-реки экономически настолько окрепли, что могли представлять собой выгодного партнера. И первыми это почувствовали торговые люди из Новгорода.

За семь лет до основания Волока-Ламского в Новгороде разразился страшный голод. «От жестокого, совсем необыкновенного холода вымерзли озими, — пишет Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского», — глубокий снег лежал до 30 апреля, вода затопила нивы, селения, и земледельцы весною увидели на полях, вместо зелени, одну грязь. Правительство не имело запасов, и цена хлеба так возвысилась, что осьмина ржи в 1128 году стоила нынешними серебряными деньгами около рубля сорока копеек. Народ питался мякиною, лошадиным мясом, липовым листом, березовой корою, мхом, древесной гнилью. Изнуренные голодом люди скитались как привидения; падали мертвые на дорогах, улицах, площадях. Новгород казался обширным кладбищем; трупы заражали воздух смрадом тления, и наемники не успевали вывозить их. Отцы и матери отдавали детей иноземным купцам в рабство, и многие граждане искали пропитания в странах отдаленных»