Москва - [31]
80. Церковь в Троицком-Лыкове. 1698.
В XVII веке здесь на пути в Троице-Сергиевский монастырь (ныне Загорск) были построены два каменных храма и деревянный дворец, служивший для отдыха во время „походов" в лавру богомольного царя Алексея Михайловича. От этого в свое время большого дворцового комплекса дошла до нас лишь церковь (1680, илл. 79). Может показаться, что своим общим видом она мало чем отличается от рядовых сооружений подобного рода. Действительно, обычное пятиглавие, пирамида декоративных кокошников и сам объем храма нам знаком по виденным уже памятникам. Однако и здесь есть те оригинальные приемы, которые предвосхищают последующие формы „московского барокко": храм поставлен на подклете с открытой галлереей, его стены членят высокие вытянутые окна, наличники которых выложены из специально изготовленного фигурного кирпича и имеют уже одну общую для всех их форму.
81. Церковь в Медведкове. Начало XVII в.
С запада к церкви примыкает двухэтажная трапезная, сохранившая внутри своеобразную галлерею на аркаде, сделанную специально для перехода из трапезной храма во дворец, о чем свидетельствует наружный портал на северной ее стене. В этой галерее можно видеть своего рода попытку возродить хоры древнерусских храмов, что привело десятилетием позднее к устройству декоративных лож в церкви Покрова в Филях и в храме в Троицком-Лыкове (см. стр. 173). От первоначального внутреннего убранства храма уцелела лишь изразцовая печь, замечательная красотой своих орнаментов и многоцветной поливы - ведь внутри здания XV11 века украшались с неменьшим вниманием, чем снаружи.
Проехав на городском транспорте до станции „Лосиноостровская" следует свернуть у универмага на небольшое шоссе, по которому можно попасть в село Медведково, расположенное в северной части столицы. Здесь сохранилась церковь (илл. 81), построенная во второй четверти XVII столетия князем Д. Пожарским. Видный политический и военный деятель, прославившийся освобождением Москвы, Пожарский стремился в возводимых на его средства храмах прославить спасение Руси от грозившей ей потери самостоятельности. Поэтому нет ничего удивительного, что в церкви села Медведково сделана попытка подражать архитектурным формам собора Василия Блаженного (см. стр. 77) - памятника, отмечавшего не только взятие Казани, но и окончательное уничтожение татарской угрозы нападения. На высоком подклете высится кубический объем, увенчанный высоким остроконечным шатром. Главы на углах четверика и алтарях, а также ярусы декоративных килевидных кокошников в основании шатра придают храму определенную нарядность и создают его живописный ступенчатый силуэт, столь эффектно рисующийся на косогоре берега неширокой здесь реки Яузы. Некогда открытая галерея-гульбище, охватывающая храм с трех сторон, еще сильнее подчеркивала декоративность общего архитектурного замысла. Внутри интересны уникальные конические угловые своды-паруса, образующие переход от четверика к восьмерику. Колокольня и внутреннее убранство храма относятся к XIX веку.
Наш очередной маршрут мы начнем поездкой по Казанской железной дороге до платформы Вешняки, где рядом стоит шатровая церковь XVII века. Основная ее часть была построена боярами Шереметевыми в 1646 году. На высоком подклете, окруженном с трех сторон первоначально открытой галереей, высится храм, близкий по своему облику к церкви в Медведкове (см. стр. 178). Однако его формы несравненно более скромны. Два года спустя после окончания постройки церкви владельцами Вешняков сделались Одоевские, решившие пристроить к ней симметричные приделы. Они обратились к патриарху с просьбой выдать разрешение на задуманную постройку, которая, по-видимому, предусматривала возведение на приделах двух шатров, что, естественно, повышало выразительность композиции храма. Однако новый патриарх - Никон - выдал им в 1655 году храмозданную грамоту, в которой говорилось: „…главы б на тех приделах были круглые, а не островерхие". Отказ в возведении шатров объясняется тем, что церковь видела в этой архитектурной форме выражение светского, „мирского" начала, которое все сильнее и сильнее давало себя знать в архитектуре строившихся храмов. Церковь в лице патриарха Никона решила начать борьбу с „обмирщением" архитектуры храмов, предписав строить новые церкви „о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить". С этого времени „освященное пятиглавие" прочно входит в русское церковное зодчество. Однако запретительные меры церкви не смогли уничтожить основного жизнерадостного, мирского характера русской каменной архитектуры, создававшейся руками посадских и крестьян. Любовь к живописному и острому силуэту, любовь к „узорочью" красной чертой проходит через всю русскую архитектуру XVII века.
Осмотрев церковь в Вешняках, вновь воспользуемся железной дорогой и доедем до станции „Электрозаводская". Перейдя здесь Яузу и миновав путепровод Казанской железной дороги, мы увидим направо церковь Покрова в Рубцове. Она была построена в 1619 - 1626 годах, после "смутного времени", когда стала восстанавливаться хозяйственная деятельность страны. Нет ничего удивительного, что этот храм во многом походит на образцы конца предшествставшего столетия. Здесь и высокий подклет, и трехмастная композиция храма с приделами, напоминающая Хорошевскую церковь (см. стр. 171), и ярусы кокошников, и крещатый свод со световой главой, и даже декоративный пояс, отделяющий подклет от основной части, знакомый нам по собору Василия Блаженного (см. стр. 77). Однако все же формы храма тяжелы и приземисты. В них нет той стройности и отточенности, что было так свойственно памятникам Годуновой поры. Но вместе с тем при всей зависимости Рубцовской церкви от архитектуры предшествующего времени в ней уже появляются те декоративные элементы, например наличники окон, которые с таким блеском и совершенством будут применяться двадцатилетием позднее.
