Москва – Берлин: история по памяти - [105]
На поиски уходит Буркхард. Сперва просто в штемпельную мастерскую. Нет ли у них штемпельной краски, которая флуоресцирует… Подозрительный взгляд. Буркхард сразу понимает: лучше смыться. Бежит дальше. Магазин художественных принадлежностей. Прикидывается простачком. Он много экспериментирует с новыми красками, хотел бы попробовать что-нибудь с флуоресцентной тушью. — Весьма любопытно, но, к сожалению, помочь ничем не можем.
Куда теперь? «Пеликан»! Известная фирма по производству чернил! Они же и наборы красок делают, которые мы еще с начальной школы помним! Может, они и что-то похожее производят?.. Буркхард садится за телефон. Звонит на фирму «Пеликан» в Ганновер. Желает побеседовать со специалистом.
— Говорит профессор Фрич, высшее художественное училище, Мюнхен. На следующий семестр у меня запланировано со студентами…
— Нет, к сожалению. Помочь ничем не можем. Сам принцип разумеется, известен, но мы ничего такого не производим.
— А кто производит?
— Родамин Б?
— Ну да, да, родамин Б!
— Кажется, фирма «Киба-Гайги» в Базеле.
Буркхард чувствует: он напал на след! Звонок на фирму «Киба-Гайги» в Швейцарию.
— Говорит профессор Фрич, Технический университет Мюнхен…
Буркхард кладет, нет, торжествующе шмякает трубку на аппарат.
— Есть! Мы получим эту дрянь!
Но обещанной бандероли все нет. Проходит день. Другой. Третий. Сколько же можно ждать! С ума сойти можно! Как всегда, спасительная идея приходит на самом краю пропасти: у особо пижонистых студентов и студенток в последнее время появились такие маркеры, чтобы выделять важные места в конспектах.
— Они тоже светятся!
Сказано — куплено! Так, скорей, окна завесить, лампочку вывинтить, лампочку ввернуть, зажечь ультрафиолетовый свет, провести маркером полосу — есть! Светится!
Буркхард принимается экспериментировать. Прокрасить маркером штемпельную подушечку — почти никакого эффекта. Покрасить сам штемпель — не намного лучше. Подрисовать сам штамп — нет, тоже не получается, теряется четкость. Разобрать маркер, выжать содержимое тампона, смешать его со штемпельной краской. Еще один маркер, еще. Вот оно! Светится! Не слишком ярко, но все-таки светится!
И то сказать — самое время.
Война на Балканах?
Суббота, 20 июля 1974. Второй раз мы с Буркхардом загружаем отпускной поклажей наш скромный автомобиль. Но теперь мы твердо намерены ни в чем не полагаться на случай. Да, в новые паспорта для наших друзей уже вклеены их фотографии — но пограничных штемпелей и печатей там пока что нет. Мы их проставим, только убедившись, что бдительные стражи границ снова не сменили краски. А коли так — значит, мы везем с собой всю нашу лабораторию: сами штемпели, штемпельные краски, маркеры и две штемпельных подушечки. То, что у нас теперь с собой весь инвентарь, позволяет не вписывать в паспорт раньше времени и личный номер пограничника, который прежде мы проставляли наобум. А это еще одна мелочь, которая могла нас выдать. Теперь же мы проставим этот номер, лишь въехав в Болгарию и заглянув в наши собственные паспорта. Специально для этой цели мы прихватили с собой тончайшую колонковую кисточку, с помощью которой мы этот номер скопируем.
Но все это надо припрятать в машине — по крайней мере так, чтобы не бросалось в глаза. Куда, к примеру, прикажете спрятать штемпель, нашу главную драгоценность?
— Сунем его в кусок мыла!
Сказано — сделано. Итак: кусок мыла осторожно распиливается пополам, середину аккуратно вырезаем. Штемпель заворачиваем в полиэтиленовую пленку, засовываем внутрь, половинки мыла складываем, а затем, посредством намыливания, сплавляем швы. Отлично!
Теперь в дорогу! Снова на трассу, через всю Австрию, через югославскую границу, снова узкое забитое шоссе. Нет, транзит через Югославию — это сущая мука.
Воскресенье, 21 июля 1974. Ночевали опять на обочине, выспались опять плохо. Теперь в нескончаемой веренице дальнобойных фур тащимся на юг. Я за рулем, на секунду отвлекаюсь — удар, дребезг, лязг, вскинувшийся капот нашего «кадета» закрывает мне весь обзор. Авария хрестоматийная: я не заметил, как водитель впереди идущего «форда» затормозил… Наши повреждения куда серьезней, чем в машине рабочего-турка, едущего в отпуск на родину. Но его негодование вполне можно понять. По счастью, с ним можно договориться, он готов довольствоваться немедленной компенсацией, главное — не впутывать в это дело югославскую полицию. На глаз оценив ущерб, Буркхард предлагает 300 марок. Предложение принято. Кое-как выпрямив своими силами погнутый капот и привязав его веревкой к крышке радиатора, едем дальше. Правда, за рулем теперь бессменно только Буркхард.
Часам к четырем добираемся до Гара Драгоман — Калотина, уже знакомого нам югославско-болгарского КПП. Все та же медленная, тягучая вереница машин, то же нервное напряжение, страх, что именно тебя сейчас изобличат. Наши паспорта исчезают в оконце — теперь-то мы знаем зачем. Бдительный взгляд внутрь салона, ленивый взмах руки — «проезжайте!» Не утерпев, я еще на КПП раскрываю свой паспорт, отыскиваю среди множества штампов новый — вот он. Красно-зеленый! Без перемен! К этому варианту мы подготовлены лучше всего. Первый камень с души долой. Но радоваться пока рано: паспорта ребят еще не проштемпелеваны.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
«Теперь жизнь Гитлера действительно разгадана», — утверждалось в одной из популярных западногерманских газет в связи с выходом в свет книги И. Феста.Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
Книга И. Феста с большим запозданием доходит до российского читателя, ей долго пришлось отлеживаться на полках спецхранов, как и большинству западных работ о фашизме.Тогда был опасен эффект узнавания. При всем своеобразии коричневого и красного тоталитаризма сходство структур и вождей было слишком очевидно.В наши дни внимание читателей скорее привлекут поразительные аналогии и параллели между Веймарской Германией и современной Россией. Социально-экономический кризис, вакуум власти, коррупция, коллективное озлобление, политизация, утрата чувства безопасности – вот питательная почва для фашизма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом сборнике 17 известных авторов ГДР, свидетелей или участников второй мировой войны, делятся своими мыслями и чувствами, которые вызвал у них долгожданный час свободы, незабываемый для каждого из них, незабываемый и по-своему особенный, ни с чем не схожий. Для героев рассказов этот час освобождения пробил в разное время: для одних в день 8 мая, для других — много дней спустя, когда они обрели себя, осознали смысл новой жизни.
В этом томе собраны повести и рассказы 18 писателей ГДР старшего поколения, стоящих у истоков литературы ГДР и утвердивших себя не только в немецкой, но и в мировой литературе. Центральным мотивом многих рассказов является антифашистская, антивоенная тема. В них предстает Германия фашистской поры, опозоренная гитлеровскими преступлениями. На фоне кровавой истории «третьего рейха», на фоне непрекращающейся борьбы оживают судьбы лучших сыновей и дочерей немецкого народа. Другая тема — отражение действительности ГДР третьей четверть XX века, приобщение миллионов к трудовому ритму Республики, ее делам и планам, кровная связь героев с жизнью государства, впервые в немецкой истории строящего социализм.
Талантливый драматург, романист, эссеист и поэт Оскар Уайльд был блестящим собеседником, о чем свидетельствовали многие его современники, и обладал неподражаемым чувством юмора, которое не изменило ему даже в самый тяжелый период жизни, когда он оказался в тюрьме. Мерлин Холланд, внук и биограф Уайльда, воссоздает стиль общения своего гениального деда так убедительно, как если бы побеседовал с ним на самом деле. С предисловием актера, режиссера и писателя Саймона Кэллоу, командора ордена Британской империи.* * * «Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина.
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга Г. Л. Кирдецова «У ворот Петрограда» освещает события 1919–1920 годов, развернувшиеся на берегах Финского залива в связи с походом генерала Н. Н. Юденича на Петроград, непосредственным участником и наблюдателем которых был ее автор. Основной задачей, которую Кирдецов ставил перед собой, – показать, почему «данная страница из истории Гражданской войны кончилась для противобольшевистского дела столь же печально, как и все то, что было совершено за это время на Юге, в Сибири и на Крайнем Севере».
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.