Морской старик - [6]
Через мыс вела тропинка, и Мити побежал по ней, утопая в сухом мхе тундры.
Наверху Митя огляделся. Он видел внизу море, слева – светлую речку и свой дом, а справа – песчаный берег и ряд мысов, мысочков и надводных камней. У последнего мыса, оторвавшись от берега, слабо обрисовывался островок, таинственный и заманчивый.
Внизу, под утесом, из воды торчали облизанные водой обломки скал в кружеве пенящейся воды. На них лежали нерпы. Они высоко поднимали свои задние ласты или замирали, вытянувшись во весь рост.
Митя часто видел нерп. Во время хода рыбы они скучивались около устья речки и высоко держали морды, блестя своими большими глазами.
Мальчик подполз ближе к обрыву.
Что это? В глубине синих вод вокруг скал мелькали какие-то тени. Кто-то пробирался меж водорослей, пуская серебряные пузырьки; у камня справа тряслась седая борода и вытягивались длинные зеленые руки. Пальцы то сжимались, то разжимались, и Митя видел, как стаи светлых маленьких рыбок проскакивали между этими растопыренными пальцами.
Нерпа сползла с камней в воду, вытянулась вдоль берега и замерла.
Навстречу ей из-за рифа плыли лососи. Лениво двигая плавниками, они тыкались в водоросли и обходили подводные скалы.
У Мити замерло сердце. Вдруг нерпа встрепенулась, вспенила воду и кинулась навстречу рыбам. Глазастый зверь сейчас же вынырнул на поверхность: огромная кета трепыхалась, крепко стиснутая челюстями, и потоки алой крови брызгали в глаза хищнику. Отягощенная добычей, нерпа вылезла на песок, не разжимая рта. Кета перестала биться. Ее серебряная чешуя окрасилась темными струйками крови.
– Ах, собака! – крикнул Митя и бросил камнем в зверя.
Нерпа лениво повернула голову, шлепнула о воду задними ластами и принялась грызть рыбу.
Митя закричал сильнее и запустил по направлению к нерпе еще горсть камней.
– Митя! Митя! – звонко раздалось в чистом воздухе. – Митя, ты чего там делаешь?
Митя оглянулся и увидел у опушки леса девочку, огромного навьюченного оленя, которого она вела на ременном поводу, и Катю, Манину мать.
Семья эвенков возвращалась на речку для рыбной ловли.
– Идите сюда! Идите сюда! – во весь голос закричал мальчик. – Здесь нерпы! Мно-го-о!..
Эвенки свернули с тропы и подошли к обрыву. Катя улыбалась и качала головой:
– Какой ты, Митя! Так громко кричишь! Вот теперь смотри… Где твои нерпы?
Митя взглянул вниз:
– Да, верно, нет ни одной. Все уплыли…
Эвенка и ее дочь громко рассмеялись:
– Плохой ты охотник, Митя, совсем плохой!
Олень тоже уставился на него большими глазами, покачивая головой, шевелил мясистыми губами и как будто шептал: «Эх ты, парень! Разве можно на зверей кричать, разве можно?..»
– Ты как сюда попал? – вдруг спросила эвенка. – Где твоя мама?
– Я сам сюда пришел, – сказал Митя. – Рыбок в море видел, большого человека видел. Руки у него длинные-длинные…
– Чего ты там видел? – серьезно и врастяжку переспросила эвенка. – Разве что добрый хозяин из своей урасы вышел, разве что это он… День-то шибко хороший! Шибко хороший день! А ему как раз икру пускать нужно, за порядком смотреть нужно.
Последние слова она проговорила чуть слышно, и дети ее поняли их смысла.
Оленя привязали к карликовой полусухой листвянке, а сами уселись над обрывом.
– Вон, вон, смотрите, – шепотом сказал Митя. – Вон его руки и борода… А голова где? Как ты думаешь, Катя, где голова? – обратился он к эвенке.
– Подожди, тихонько надо все делать, молчать надо, если хочешь хозяина посмотреть.
Мать Мани, сморщив лоб, уставилась в морскую глубь. Дети сели рядом.
Солнце уходило вправо за мыс, и на воду от зубчатых скал ложились причудливые тени. Море успокаивалось, но был прилив, и камни постепенно заливало водой. Их темные массы в зыбкой пучине казались невиданными чудовищами. Водоросли вставали во весь рост. Между ними по широким тропам ползали крабы, мелькали взад и вперед суетливые рыбы.
– Да, да, вон, вон она, ураса морского старика, вон она, ураса доброго хозяина, – шептала Катя.
Дети застыли, притаив дыхание.
– Тише! Видите, вон, вон, там…
Митя тоже видел конусообразную урасу, точь-в-точь как у эвенков. Приоткрытая дверь зияла темной пастью, а от верхушки призрачного жилища, казалось, струился белесоватый дымок…
– Тише, тише!..
Тени сгущались; приливное течение, струясь сильнее, пузырило воду в расщелинах и на остриях камней.
– Идет, идет, – шептала Катя. – Вон там… Борода большая, а сам в халате из рыбьей кожи.
Дети напряженно смотрели. Вдруг Митя встрепенулся.
– Тише! – толкнула его эвенка.
– Что он делает, Катя?
– Видишь, икру бросает, из коробочек икру бросает… А его старуха ему из урасы те коробочки подает… Видишь?
Катя ласково шептала, и очарованный ее словами Митя отчетливо видел чью-то сгорбленную фигуру с длинной бородой, проворные руки, из которых сыпались жемчужные икринки и катились между водорослей.
– А-ах! – вздохнула Маня.
Волна зыби набежала на камни, запенилась на выступах, всколыхнула тени. Водоросли поникли, смешались ветками, и все пропало; только от верхушки подводной урасы гуще пошел белесоватый дымок.
Эвенки поднялись на ноги.
– Ушел добрый хозяин, в урасу ушел, кончил работать.
Исторический роман о защитниках Порт-Артура. Трофим Борисов — писатель, который одним из первых в отечественной литературе воссоздал панораму обороны Порт-Артура. Его книга может служить по-настоящему правдивым документом ушедшей героической эпохи. «Портартурцы» достоверна не только по историческим материалам, но и по личным воспоминаниям. Ведь ее автор сам был участником описываемых событий. В романе, впервые опубликованном в 1940 году, писатель создает яркие, насыщенные драматизмом сцены, в которых проявляются героизм, самоотверженность и мужество русских людей.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.