Морской ангел - [79]

Первые строители, в числе которых были заключенные, прибыли на Иртяш весной 45-го и, возведя там первые цеха комбината с землянками и дощатыми бараками, теперь созидали вторую очередь, включая новый город со всей полагающейся инфраструктурой.

Стройка впечатляла грандиозностью и размахом. В окружающих горах то и дело гремели взрывы, экскаваторы с бульдозерами, а также сотни землекопов вгрызались в скальный грунт, на бетонных площадках искрили сваркой строительные леса, меж ними сновали груженые и порожние самосвалы, запряженные в телеги лошади и люди с носилками.

Ну, прямо, как в фильме «Трактористы», удивлялся Дим, заражаясь трудовым порывом.

По прошествии трех месяцев он вырвался в передовики, оставив позади многих опытных шофером автобазы, и портрет «ударника» появился на доске почета комбината.

– Двужильный, черт, – подшучивали над Димом товарищи по работе. – Не иначе хочешь все деньги заработать.

– Деньги пыль, – отвечал тот. – Просто люблю дорогу. И чтоб ветер в лицо. И свобода!

Дим понял, что здесь он снова обрел себя, как в свое время на фронте. Природная любознательность усилилась, и несостоявшегося офицера обуяла жажда новых знаний, необходимых в мирной жизни.

Дим записался в городскую библиотеку, поглощая по ночам русских и зарубежных классиков, а на следующий год поступил на заочные курсы «ответственников»[142] в Челябинский автотранспортный техникум.

– И на хрена тебе это надо? – вопрошали соседи по комнате, отправляясь по выходным в пивную, кино или на танцы.

– Для полноты ощущений, – отвечал Дим, листая очередной учебник.

Впрочем, случались выходные и у него. Такие он проводил с толком. Посещал городской музей, а также местные достопримечательности, знакомясь с историей края. А еще, прихватив с собой Юнгу, выезжал на природу в окрестности Кыштыма.

Юнга был сибирской лайкой, его Дим подобрал щенком год назад на трассе и определил на жительство в гараж, а точнее, в будку за ним, которую соорудил собственными руками. Вскоре щенок стал любимцем шоферов, но признавал только Дима, который всячески его холил и брал с собой в рейсы.

На природу (то был, как правило, Травакульский плес) друзья добирались на перекладных, что не составляло особой сложности. Там разбивали временный бивак, а потом Дим удил рыбу. Юнга же, обследовав берега и возвестив о своем прибытии, возвращался назад, после чего с философским видом усаживался рядом. Каждую новую добычу он встречал одобрительным лаем, а когда той набиралось на добрую уху, начиналось действо. Человек цеплял на рожны котелок с водой, разжигал костер и шкерил окуней с карпами, «брат меньший» хрупал их головы и облизывался. Потом, опустив все в закипавший, с парой картофелин и луковицей котелок, Дим ложился рядом на траву и, заложив руки за голову, смотрел в бездонную синеву неба.

Юнга ловил влажным носом все усиливающийся вкусный запах, изредка настораживал топорки ушей, а потом убегал в лес, откуда вскоре возвращался.

– Ну что, врагов нету? – улыбался хозяин.

В ответ пес располагался рядом, опускал голову на лапы и прищуривал янтарные глаза – нету.

Уху Дим хлебал из котелка, вприкуску с хлебом и черемшой, а Юнга лакал наваристую вкусноту из оловянной миски. Окончив трапезу и вздремнув, друзья бродили среди деревьев, где Дим слушал пенье птиц и цокот бурундуков, а лайка искала в изумрудных мхах мышей и лягушек.

Когда солнце опускалась за дальние гольцы, окрашивая их в причудливые тона, бивак убирался, и друзья выходили на тракт, ожидая попутную машину. В город добирались в сумерках, пропахшие запахами леса и обновленные.

После окончания технических курсов Дима назначили бригадиром, и он решил построить дом. Общага надоела до чертиков. Написал заявление в профком, тот вошел с ходатайством выше, а спустя месяц передовику и ударнику комтруда выделили участок в пригороде, на берегу Кыштымки. Тут подошел выпавший на лето отпуск (первый год старшина работал без него), и привыкший разрушать Дим впервые занялся созиданием.

В лесхозе он прикупил лесу, благо заработки были неплохие, завез на участок несколько машин песка, цемента и бутового камня, а потом нанял в соседнем районе бригаду шабашников из местных. За три недели, выведя фундамент, те срубили хозяину просторный пятистенок, сложив в нем печь-голландку и настелив полы, а далее занялись отделкой. К ноябрьским праздникам дом был готов и, рассчитавшись с бригадой, Дим вселился в него вместе с Юнгой, которому весьма понравилось новое жилье и место.

Теперь рядом не было пахнущего бензином и соляркой гаража, исчезли непрерывно урчащие на его территории автомобили. Справа золотилась осенним листом березовая роща, позади дома тихо струилась река, слева стучали топоры и вжикали пилы. Возводились еще несколько.

Изрядно поиздержавшись на строительстве, Дим приобрел в дом самое необходимое. Железную полутораспальную кровать с платяным шкафом, столом и тремя стульями, производства местных фабрик, кухонную утварь и шерстяной коврик для Юнги.

А еще он соорудил несколько полок для книг. Которые покупал с первых дней приезда в Кыштым. Они были его страстью. В небольшой библиотеке были произведения Пушкина с Лермонтовым, Чехова Гоголя, Шолохова и Островского; из зарубежных писателей – Джека Лондона и Гюго.