Море воспоминаний - [46]
– Просто туда и обратно, никаких выкрутасов. Мы максимально упростили наш план, – объяснил Ангус. – Как только наш коллега из Сопротивления введет в действие первый S-Phone, мы сможем совершить высадку с большим количеством трансиверов, которые они распределят по своей сети.
Все, что ей нужно было сделать, это выполнить серию простых действий, но каждое было связано с потенциальным риском. Она почувствовала учащенное сердцебиение и сделала пару медленных глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Ей нужно было сохранять ясную голову и не паниковать, что бы ни случилось. Способность трезво мыслить, принимать правильные решения под давлением – вот что поможет ей вернуться в безопасную Шотландию. Вернуться к родителям. Вернуться к Ангусу.
«Не отвлекайся», – уговаривала она себя. Она сосредоточилась на мыслях о Каролин, жалея, что не может сказать подруге, что она здесь, на французской земле, чтобы помочь и сделать все возможное, дабы ускорить окончание этой ужасной войны.
Она старалась дышать медленно, успокаивая натянутые нервы, пытаясь держать свои чувства под контролем.
Элла снова задрожала, кончиками пальцев дотронувшись до сырого мха, и проглотила комок, подкативший к горлу, когда она вспомнила о прекрасном, но истерзанном войной теле Кристофа, погребенном за много миль отсюда в такой же холодной земле. Холодная ярость внезапно вспыхнула в ней, помогая кристаллизовать эмоции в ясную решимость довести эту миссию до конца.
Время от времени ее проводник выглядывал из укрытия и наконец встал, предлагая ей сделать то же самое. Элла с трудом поднялась, пытаясь избавиться от скованности в напряженных, застывших мышцах ног. С первым лучом солнца в одном из верхних окон замка появилось одеяло. Мальчик указал на дверь галереи и жестами изобразил, что нужно постучать в нее четыре раза.
Девушка кивнула и стремительно пошла по открытой местности. Чувствовала она себя при этом совершенно беззащитной, внезапно осознав, что за ней наблюдают, и не только проводник. Мысленно Элла молилась, чтобы это были дружелюбные глаза из замка, с тревогой следящие за ее передвижением.
С колотящимся сердцем она прошла по деревянному разводному мосту к тяжелой двери и постучала четыре раза, как было условлено. Воцарилась тишина, наполненная лишь первыми осторожными птичьими трелями и шумом крови в ее ушах. Она чуть не расплакалась от облегчения, когда услышала приближающиеся к двери шаги. Засовы отодвинулись, ключ повернулся и дверь с треском распахнулась. Элла проскользнула внутрь и оказалась в длинном коридоре. Окна были завешены плотной темной тканью, и как только дверь за ней закрылась, зажегся фонарь, заставив ее зажмуриться.
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящийся пульс, и снова зажмурилась, на этот раз от удивления. Если в Арисейге она чувствовала себя немного похожей на Алису в Стране чудес, то здесь появилось ощущение, что она шагнула в Зазеркалье. Потому что она обнаружила, что стоит в длинной изысканной галерее, вымощенной черно-белой плиткой, ромбовидный узор которой, казалось, уплывал и смещался, притягивая взгляд к дальнему концу. Впечатление усиливали высокие округлые ниши в белых каменных стенах. Они были достаточно велики, чтобы в них мог спрятаться человек, и, следуя за незнакомцем, Элла напряженно всматривалась в полумрак вокруг. Дойдя до массивного резного каменного камина с маленькими деревянными дверьми по обеим сторонам, они прошли через одну из них в извилистый коридор, повернули несколько раз, и она поняла, что теперь, должно быть, пересекли реку и оказались в главном здании замка.
Спустившись по лестнице, они открыли еще одну дверь и попали на кухню, напоминающую пещеру, чей сводчатый потолок служил одновременно опорой замка. В очаге пылал огонь, наполняющий помещение ровным теплом. Фонарь осветил медные кастрюли и сковородки, висевшие на одной из стен, заманчиво поблескивающие, и Элла вдруг поняла, что страшно проголодалась.
– Добро пожаловать в Шенонсо. – Незнакомец оказался незнакомкой; протянув руку, женщина сказала: – Мы не станем представляться друг другу по имени, я думаю, так будет лучше, n’est-ce pas?[84] Садись сюда и грейся. Я принесу тебе что-нибудь перекусить, пока мы ждем.
Съев ломоть черствого хлеба («В наши дни нам приходится печь его из каштанов, так как немцы забирают всю пшеницу. А вместо кофе пьем цикорий. Они заставили нас питаться, как животных», – сокрушалась женщина) с вареньем из желтых слив, делавшего его даже вкусным, Элла ощутила прилив сил. Когда взошло солнце, женщина подняла жалюзи, закрывавшие маленькое кухонное окошко, и комната наполнилась отраженным от реки светом. Элле очень хотелось осмотреть замок – он казался прекрасным и загадочным, но она понимала, что это невозможно. Она должна была скрываться, чтобы как можно меньше людей знали о присутствии постороннего среди персонала. В теплом помещении ее глаза начали слипаться после бессонной, нервной ночи. Чувствуя себя достаточно защищенной в этой крепости, Элла даже позволила себе закрыть глаза и на несколько минут задремать.
