Море цвета крыла зимородка - [3]

– Такая погода долго не продлится, и, как тебе известно, даже на юге Франции бывает нечто вроде зимы. Сезон мимозы почти повсеместно заканчивается, а что до всего остального… ну разве нам уже окончательно отказали в праве открыть магазин?

– Ну, если какого-то старого сумасброда нет под рукой, чтобы сказать свое «да» или «нет»… ладно, будь по-твоему – считай, что нам пока не отказали, – мрачно согласилась Сильвия, когда они добрались наконец до места. Роза поблагодарила сопровождавшего и открыла ключом дверь.

Они оказались в коридоре, из которого открывался вход в магазин с выпуклой витриной. Ставни везде были опущены, и Сильвия нехотя согласилась, что прежде, чем осматривать магазин, им следует сначала открыть квартиру, включить какой-нибудь обогреватель и состряпать себе чего-нибудь из той провизии, что они купили после прибытия ночным поездом из Парижа.

Квартира наверху состояла из гостиной прямо над магазином, ванной комнаты, крохотной кухни и двух спален – жилище приблизительно такой же величины, что и их апартаменты в Лондоне, но, на английский взгляд сестер, слишком уж скудно обставленное, чтобы считаться комфортным.

Оглядываясь вокруг в гостиной, Роза посетовала:

– Видимо, французы ничего не имеют против некрасивых стульев и такого малого количества столиков.

Но тут ее глаза с радостью остановились на жалюзи на окнах. Ибо они говорили о солнце и еще раз о солнце, которое придет… в недалеком будущем, солнце знойном и обжигающем, по контрасту с которым тень покажется подлинным бальзамом. И они с Сильвией как-то должны дождаться этого времени. Должны дождаться непременно!

За едой они строили планы, и Роза пообещала попросить мэтра Веррье связаться с агентом монсеньора Сент-Ги как можно скорее.

Но когда они отправились осматривать магазин, их поджидал другой неприятный сюрприз. Правда, Сильвия решительно во всем в этот день видела самое худшее. Ее беглый вердикт по поводу товаров, что они нашли в ящиках, на стендах и в нераспакованных тюках, был таков: все это ужасно, и она не может даже представить, кто такое решится купить, а если и решится, то лишь за цену, которой не хватит, чтобы оплатить расходы на оберточную бумагу и бечевку.

Роза попыталась возражать.

– Мориньи – не Вест-Энд, – мягко напомнила она Сильвии. – И если бы у танти Элси не было покупателей, которые этими товарами интересуются, то как бы она смогла просуществовать здесь так долго на доходы от торговли?

– Ну, сие мне неведомо, вернее, выше моего понимания. Кроме того, нас здесь теперь двое, – не преминула заметить Сильвия.

– Тогда, возможно, все, что здесь находится, танти Элси продает лишь зимой, а для летних туристов запасает совсем другое и в большем количестве, – предположила Роза.

– Мне кажется, весь юг Франции непрестанно пребывает в зимнем сезоне. Видела ли ты тут хоть одного прохожего, который шел на рынок, чтобы купить пляжную сумку или солнечные очки? Или отель, в котором приятно было бы остановиться туристам? Или хотя бы место, где можно перекусить, кроме той унылой забегаловки, что возле булочника? Да и та, кажется, закрывается посреди каждого рабочего дня на неделе.

Это был хлесткий комментарий, и Роза втайне не могла не признать: жизнь явно не била ключом вокруг них. Все еще пытаясь защитить Мориньи и свои мечты о нем, она возразила:

– Почти все французские магазины закрываются на пару часов после полудня. А в такой отвратительный день вряд ли можно ожидать толпы на улицах. В любом случае, если…

– …если нам не позволят здесь торговать, то какое все это может иметь значение? Так я полагаю, – закончила за нее Сильвия.

Хотя у Розы на уме было совсем другое, она сочла за лучшее промолчать. Сильвия вконец вымоталась за долгое путешествие (особенно противной оказалась длительная тряска в автобусе от Граса до Мориньи) и находилась не в том состоянии, чтобы обсуждать альтернативные планы, которые могли привести в никуда. Кроме того, Розе сначала нужно было хорошенько обдумать их самой. Такой шанс представился вскоре после того, как сестры вновь поднялись наверх.

Здесь Сильвия сообщила, что, как ей кажется, она могла бы уснуть, если бы немного полежала в кровати. Конечно, она совсем не против остаться одной, если Розе захочется отправиться на разведку, но только недолго… Убедившись, что Сильвия, уютно устроившись под одеялом, уснула, приняв предписанное ей успокоительное, Роза вновь приготовилась к схватке с непогодой. Но оказалось, что порывы ветра уже не столь неистовы, а небо с каждой минутой проясняется от дождевых облаков.

Воздух был почти нежным, и хотя полуденное солнце висело низко, у него хватало силы греть и обсушивать площадь. Булочная и все другие магазины открылись и останутся открытыми, Роза точно знала, еще долго после того, как подобные заведения закроются в Англии. Появились и прохожие. Кюре в сутане и шляпе. Дети, возвращающиеся из школы. И никого, кто походил бы на богатого зимнего приезжего. Обыкновенные французы со своей французской речью, отправляющиеся по своим французским делам в этот очень французский поздний полдень… Все, что было французского в Розе, ликовало. Это была страна ее матери, и она, Роза, вернулась сюда. Крепко сжав кулачки в карманах своего плаща, она подумала о молитве, которая помогла бы ей остаться здесь.