Монголы и Русь - [52]

Районные штабы становились центром гражданской, равно как и военной администрации. Через них были организованы и поддерживались системы почтово-конной (ям) и курьерской служб, а также сбора налогов. Таким образом, каждый командир более крупного армейского соединения становился одновременно гражданским наместником района. Нормальная организация почтово-конной службы была существенна для поддержания быстрой связи через курьеров между центральным правительством и его местными представительствами, равно как и для координации действий армейских соединений. Иностранные послы также имели привилегию использования лошадей. Купцам сначала разрешалось использовать ямскую службу бесплатно, но позднее Мункэ постановил, что они должны путешествовать за собственный счет. Купцы, в любом случае, имели солидную выгоду от безопасности дорог. Почтово-конные станции строились через некоторые интервалы пути на главных дорогах.[393] По приказу Угэдэя, определенное количество всадников, возниц и служащих, равно как и коней, быков и кибиток должны были приписываться к каждой станции. Кобылы и овцы содержались на таких станциях для обеспечения путешественников кумысом и мясом[394]; несколько коней стояли, уже оседланными для императорских курьеров. Каждый курьер носил пояс с колокольчиками: «И когда те, кто находился на следующем посту, слышали колокольчики, они готовили следующего коня и человека, экипированного таким же образом».[395]

Был создан Ямской департамент для наблюдения за почтово-конной службой. Почтовые дороги были разделены с целью лучшей организации управления на множество районов. Лежащие рядом тумены должны были поставлять все необходимое для поддержания службы каждого ямского района.[396] Монгольская почтово-конная служба была описана и высоко оценена Иоанном де Плано Карпини, Марко Поло и другими путешественниками. Это был, конечно же, весьма полезный и хорошо управляемый институт.

Чтобы избежать недоразумений и нарушений, чиновники и гонцы, ехавшие по делам службы, а также иностранные послы, получали пластины власти, схожие с теми знаками, что носили армейские предводители подразделений (пайцза). Эти пластины были сделаны из различного материала, в зависимости от ранга путешественника. Три серебряные пайцзы и одна железная сохранилась в Эрмитаже в Ленинграде. Пластины более низких рангов были деревянными.[397] Путешественник с более значимой пластиной мог использовать больше коней, нежели с низшей по статусу пайцзой. Местные власти имели инструкции оказывать всяческую помощь держателям пластин. Будет уместным упомянуть, что эмблемы, подобные пайцзам, использовались в Персии до монголов. Когда Апполоний Тианский путешествовал из Экбатана в Индию в середине первого века, «идущим первым верблюд (его каравана) имел золотую пластину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник был одним из друзей хана и ехал по воле хана».[398]

Достойной внимания чертой монгольской администрации являлась ее программа поддержки нуждающихся. Среди обязанностей императора была помощь бедным. Собрание высших чиновников и военных вождей при Угэдэе рекомендовало ввести специальный налог для создания благотворительного фонда.[399] Отдельным декретом Угэдэй приказал вырыть колодцы в районах засухи, чтобы сделать их пригодными для жизни.[400] В более поздний период, согласно имеющимся источникам, существовали зернохранилища и склады, устроенные правительством для помощи нуждающимся во времена голода. Как было сказано, последний император династии Юань также учредил программу общественных работ для регулирования течения Желтой реки.

Что же касается государственного дохода, то основная тяжесть налогов лежала на населении покоренных стран. При Чингисхане монголы не должны были платить каких-либо налогов. При Угэдэе был введен натуральный налог. Из каждого стада овец один годовалый баран должен был поставляться ежегодно к ханскому столу и одна годовалая овца из сотни овец в фонд поддержки нуждающихся.[401] Дополнительные налоги могли быть введены в более поздний период. Однако не государственные налоги, а сборы и службы различного рода, возложенные на население владений князей, являлись тяжелой ношей для монголов в XIV и XV веках, в особенности потому, что владения князей значительно разрослись в этот период. Комплекс натуральных налогов и служб, требуемый от каждого хозяйства, был известен как албан.[402]

Напротив, бремя налогов, которое несли побежденные народы, было тяжелым с самого начала монгольской экспансии. Каждая покоренная нация должна была во-первых, заплатить ежегодную дань монголам, а во-вторых – регулярные налоги. Они были трех основных видов, согласно трем основным социально-экономическим делениям. Городские жители (торговцы и ремесленники) должны были уплатить налог, известный как тамга;[403] скотоводы – налог на скот (копчур);[404] земледельцы – поземельный налог (калан).[405] В-третьих, в дополнение к основным были взимаемы многие специальные налоги, а также введены службы, которые надлежало выполнять завоеванным народам. Кроме того, следует иметь в виду, что монгольские князья и военачальники получили частные владения в завоеванных странах. Они принадлежали к типу инджю; местные жители, жившие на таких землях, были близки к крепостному состоянию.