Молодость - [4]
— Леля!
Торопливой звонкой капелью стекает время с маятника ходиков.
— Я, зазнобушка, того… Насчет сева, значит.
Илюшка останавливается и, видимо, подбирает самые нужные слова.
— Жулики завелись да лодыри, Сев затягивают.
Лелька молча смотрит на мужа. В ее больших мигающих глазах тускнеющими огоньками трепещет усталость.
— Сеять поеду. Размахнись плечо, раззудись… Или как это говорится?
В широкой усмешке разбегаются морщинки по лицу Лельки.
— Сеять? И куда тычешься! Тоже… сеятель! Смуту тебе среди девок сеять, а не поля засевать.
Такого ответа никак не ожидал Илюшка. Он смущенно заулыбался, хотел было еще сказать что-то, да так и запнулся на полуслове. Лелька недовольно разворчалась и больше не слушала мужа.
— Насеешь, оно и вырастет: ни тпру, ни ну, ни кукареку.
Рычаг опустился и массивная чугунная крышка тяжело поползла вверх.
— Давай, давай! Нажми, зазнобушка!
Из раскрывшегося окна мартена багровой тучей рванулось пламя. Оно бешено металось и жадно облизывало наружные стены. В самом нутре печи напористо рокотало и рвалось через окно что-то огромное и говорливое.
— Выше, зазнобушка, выше!
В стороне под навесом старательно налегала грудью на большой рычаг крышечница.
Бригадир еще ниже насунул на глаза свою шляпу вместе с зелеными очками и, широко расставив ноги, далеко занес в печь на длинной лопатке ломоть огнеупорного месива. Он на ходу заправлял стены, откосы и пролеты мартена. По лицу сталевара шмыгали красные змейки, а на груди то и дело кудрявились сизым дымком загорающиеся концы спецовки. Сталевар занес еще одну лопатку огнеупора, шлепнул его на обгоревшее место и крикнул так, как кричит капитан корабля в бурю: коротко и повелительно:
— Открыть вентиль коксового и генераторного газа.
Потом смахнул рукавом с лица пот, густо сплюнул и прибавил:
— Держать высокую температуру!
Неподалеку от бригадира отозвалось:
— Есть!
Комсомольская бригада сталевара Кашликова производила завалку печи. Все, начиная от подносчика и кончая подручным, как-то по особенному обхаживали свою печь, чутко прислушивались к ней и без малейшего промедления выполняли все ее требования.
— Не остыла бы!
К бригадиру подбежал матерый широкоплечий завальщик с ржавыми зубами.
— Илюш! Копровики опять бузят.
Часто так бывает. Замешкаются копровики и шихтовальщики с подачей лома, ну и срываются из-за этого точные расчеты сталевара Кашликова. В печенках уже сидит у него эта бесконечная чехарда на шихтовом дворе.
— Беда прямо!
Выходит из себя Илюшка.
— Эй, гробокопатели!
Копровики поторапливаются, а Илюшка, пощипывая усы, долго смотрит на плавящийся металл.
Пылают мартены. Варится сталь.
Хмурит брови сталевар Кашликов. Он долго что-то соображает и потом наспех заносит в блокнот:
— Так. Особый цех значит, шихтовый выходит.
Давно уже бьется Илюшка над улучшением технического состояния шихтного двора. Мысли на этот счет самые разнообразные приходят в голову. Копается среди них Илюшка, отыскивает наиболее ценные и бережно записывает их. Бывает, посреди улицы набредет на что-нибудь новое, ну и торопится записать.
Стали ребята называть Кашликова писателем.
— Это у нас Пушкин. Где всполошится, там и сочиняет.
Знает Илюшка: на немецких заводах, где работают мартеновские печи, в основном на жесткой шихте — скраб-процессе, шихтное хозяйство организовано, как самостоятельный механизированный и технически вооруженный цех, готовящий пищу для мартеновских печей, домен и чугунно-литейных вагранок. От этого и эффект большой получается при металлургическом производстве.
Все это принял в расчет Илюшка и внес предложение о перепланировке нынешнего шихтного двора в специальный цех шихты.
— А уж насчет эффективности этого дела не сомневайтесь. Проверено.
Мечутся зеленые змейки в глазах бригадира. Жаркий прибой бушует за массивными чугунными крышками.
Кто-то зовет:
— Товарищ Кашликов!
Жар неуемный струят мартены. Смахивает с лица пот Илюшка.
«Хороша печушка. Горячая, зазнобушка. Хо-ро-ша». Мысли второпях набегают одна на другую.
«Хо-ро-ша. Это как же? Ни тпру, ни ну, ни кукареку. Несознательная…»
Среди вагонеток, нагруженных железной ломью, размахивая красной бумажонкой, кричит Данилов.
— Кашликов! Путевочка на отдых!
У Кашликова завтра выходной. Хорошо было бы с ездить в дом отдыха, поразвлечься, в городки срезаться. А в городки Илюшка большой мастак.
— Нет, брат, лучше другим разом. Завтра буду сеять.
— Завтра?
— Факт!
Данилов машинально сворачивает путевку в трубочку.
— А послезавтра бригада едет. Договорились окончательно.
— Ну, так зайди в завком, — потолкуем, — и Данилов пошел к выходу.
— А путевку отдай Пашке, подручному. Парень — во. — Крикнул вдогонку Кашликов.
И подумал: «Не на пути она у меня, Лелька то».
На другой день Илья Кашликов встал необыкновенно рано, но когда он пришел в колхоз, посевщики шли уже по второму загону. Итти пришлось впотьмах, ощупью, наугад. Утро выпало сырое, зябкое. Густой, тяжелый туман стлался по земле, русыми космами свисал с чернеющих акаций. Кое-где лежал снег.
Кашликов плотнее запахнул полы своего полушубка, запрятал руки в карманы, и не то запел, не то сказал кому-то:
В повести рассказывается о старой дореволюционной гимназии, о педагогах и учениках, небольшой процент которых составляли «кухаркины дети», жители городских рабочих окраин и подавляющее большинство отпрыски «благополучных» семей, принадлежавших чиновничьему люду, а то и «хозяевами жизни», кого величают «вашими благородиями». Не блеща особыми достоинствами и знаниями, все эти прокурорские и иные сынки становились «первыми учениками» за партами, а затем, на государственной или военной службе, где им были уготовлены, соответственно их предназначению и отведенному месту в жизни, места.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.