Молитвы из горнов и печей. Тень над домом Ягуара - [5]
Уголком глаз она заметила приближение процессии: иерарх в своих одеяниях, таких белых, что больно смотреть, за ним подобострастно следуют губернатор и начальство в бледно-бирюзовом.
Он останавливался возле каждого рабочего, задавал несколько вопросов, некоторое время смотрел и двигался дальше. До Хочипиль оставалось девять человек, восемь...
Если он не поймет, что она натворила, он никудышный иерарх. Но она ничего не может поделать, кроме как стоять прямо и вопреки всему надеяться, что он не поймет, что пройдет дальше не задержавшись.
И вот иерарх стоит перед ней − кожа блестит в тусклом свете, взгляд цвета ярь-медянки буравит её глаза. Из-за грохота рельсов в поле зрения всё дрожит и расплывается.
− Как тебя зовут? − спросил он.
− Хочипиль, − ответила она. − Рабочий 18861 Колодца Миктлана.
Он молчит, глядя на неё так, будто его что-то озаботило. Пожалуйста, пожалуйста...
− Дочь Уэхоканаутли и Камауак, − наконец сказал иерарх.
− Да.
− Ты знаешь, зачем я приехал?
У него были большие, сияюще-зелёные глаза: многослойная патина на фоне совершенного металла кожи, − большие, участливые. Так легко рассказать ему всё, передать себя его милосердию, пока он не открыл правду...
− Нет, − прошептала она. − Нет.
Иерарх не отводил взгляда, оценивая её.
− Это действительно правда, Хочипиль?
Он по-особому произнёс её имя − протяжно, как любовник, как мать, с заботой о ней, о её общности с машиной и обо всём, что она для неё значила.
Нет. Не правда. Конечно, нет. Хочипиль просто должна признать...
Раздери его машина, она не собиралась так легко сдаваться.
− Да, − сказала она, слова вырвались чуть ли не раньше, чем она подумала о них. − Каждое слово правда, клянусь моим желанием служить, моей связью с божественной машиной, ныне и во веки веков.
Иерарх погладил её по голове. Его прикосновение оставило покалывание, более легкое по сравнению с тем, что вызывал перестук рельсов.
− Я вижу, − ответил он. − Спасибо, Хочипиль.
Он ушёл, и с груди Хочипиль словно сняли тугие медные оковы. Она стояла, дыша в такт рельсам, и в ней нарастало волнение − она знала, что пока что победила.
Только после завершения проверки до неё дошло, что всё прошло слишком гладко. Скверну кровавой магии не так легко убрать, и иерарх должен был её заметить.
Если только...
У неё ушло полчаса, чтобы обнаружить это. К этому времени перестук рельсов стал таким сильным, что у Хочипиль слезились глаза и она с трудом собиралась с мыслями и сосредотачивалась на том, что делает.
Но он здесь, всё верно: маленький, едва заметный глиф, начертанный кровью, и его двойник по другую сторону порога, формирующие слово «защита». Они тоже бились под её пальцами, но не как рельсы, а как живое сердце.
Похоже, Тецока оставил ей прощальный подарок.
Хочипиль пошла вниз, понимая: что бы ни случилось, это произошло на дне Колодца, где сила мощнее, где, несомненно, находится то, что ищет Тецока.
Работа возобновилась, и бригады были не особо терпимы к хромой девушке. Даже Малли бросила на Хочипиль предостерегающий взгляд, когда та спускалась по тропе. Хочипиль отступила, пошла на этот раз по дороге, вьющейся вокруг шахты Колодца. Тем временем стук усиливался, и от рельсов исходило растущее ощущение ярости.
Вниз, вниз мимо солнечных сфер и чистейшей белизны стали и хрома. Рабочих стало меньше, а лихорадочное биение усилилось настолько, что Хочипиль с трудом шла, с трудом сосредотачивалась на том, что нужно ставить одну ногу перед другой, нужно...
Она поняла, что несколько мгновений стояла абсолютно неподвижно, − и опять двинулась в путь.
Рельсы были сверху и снизу, настолько близко друг к другу, что до них можно дотянуться; паромобили размеренно сновали вверх и вниз, и Хочипиль стояла между рельсов одна, глядя на белую сталь стен. Стук был слишком сильным − в её костях и сердце, возрастая до такой степени, что выдержки хватало только на то, чтобы не упасть на колени.
Она не могла идти дальше − до той платформы, где стоял иерарх, до самого дна и того неправильного, что там происходило.
Повернуть назад, вот что нужно делать − было глупостью прийти сюда, искать Тецоку. Вокруг жгучая боль, боль, которую она не могла выносить, не так долго...
Побери её машина, она сделана не из такого податливого материала.
Хочипиль прикоснулась к рельсам.
Боль внутри тысячекратно усилилась. Биение поднялось по рукам, сжало сердце, расползлось по груди, как от ножей, и руку будто приковало к рельсам, Хочипиль не могла её оторвать...
Она падала вниз, вниз в бездонную пропасть, сама земля разверзалась, чтобы принять её, и перестук, раздававшийся во всём теле, был биением огромного, блестящего сердца, похороненного в пустыне, − сердца, которое осталось единственным куском плоти на погребенных человеческих костях.
Снова и снова оно билось в ней, грохоча, оглушая − звук крови, текущей в таком гигантском органе, что она едва могла это постичь, − снова и снова...
Наконец, спустя долгое время это закончилось, и Хочипиль упала на колени, ловя ртом воздух. Перестук всё ещё отзывался в ней − теперь приглушенный, боль почти терпимая, «почти», как колючая соль вместо ножей...
Проклятия, боги и жертвы. «Мне приходилось бывать в пустых домах. Здесь не пусто. Здесь что-то есть. Что-то такое, что высасывает душу. Береги себя, господин».
Действие рассказа разворачивается в начале XX века в Индокитае, который в те времена был французской колонией. Переводчик: Anahitta.
Ацтекский жрец бога мертвых раскрывает преступления. «В нем заключена магия мира мертвых, но я не могу сказать, какая именно. Пока не могу». Первый рассказ из цикла Blood&Obsidian.
Лан Нхен летит на кладбище космических кораблей, разбитых в сражении. Есть слабая надежда на то, что её двоюродная бабушка – Разум, одушевляющий корабль, − ещё жива. В то же время в центре Галактической Федерации ищет место в жизни Кэтрин, воспитанная врагами своего народа. Премия «Небьюла» 2013 г. за короткую повесть.
Добро пожаловать в Пояс Рассыпанных Жемчужин – обитаемых орбитальных колец, где правят изгнанные ученые и могущественные семьи. Их сплачивают живые разумные корабли, перевозящие между звездами пассажиров и грузы. В этом обществе в коридорах и конференц-залах люди смешиваются с аватарами разумных кораблей, переплетаются физический и виртуальный миры, а окружающую обстановку легко модифицировать и приспособить под собеседника или под настроение. Дочь Теней, транспортный корабль, снятый с военной службы после повреждения, теперь влачит жалкое существование, занимаясь изготовлением изменяющего сознание чая для комфорта космических путешественников.
«Над входом в парк висел гигантский рекламный щит. Вмонтированный в него мощнейший нейроретранслятор заставлял звучать в ушах каждого входящего или выходящего посетителя известный с детства звучный баритон Девятого Верховного Радетеля: «Кара – неизбежна, вина – неизбывна. Чтите закон!..».
Глубоко социальная книга с мощным зарядом глубокого осмысливания настоящего и будущего человечества с точки зрения индивидуума и Вселенной; с обширным кругом лиц и персонажей, оригинальным структурным построением текстового содержания.Если вообразить и принять как должное, что мыслящей является сама природа, создавшая человека, что думает она, когда видит и ощущает решения и действия человечества, направленные на изменение генетической сущности, на пути движения цивилизации и каким образом эта сверхсущность может проявлять свои чувства и реакции.Главный герой после столетнего сна живет, размышляет, проецирует себя с множественных позиций и точек зрения в мире 22 века, тонкие связи и нити размышлений пронизывают проекции будущего, чтобы отразиться в ищущем, мыслящем взгляде на реалии настоящего.Прочувствованный и сопереживающий человечеству монолог тонкоироничного героя, который является одновременно и обычным человеком и, по воле судьбы, — пророком, и связующим звеном между той сущностью, которую можно именовать Богами развития и осуществления жизни на нашей планете; и теми Богами, которым подчинены наше мышление и верования в бесконечном и великом Мире.
Однажды в подземельях Шаннурана, где властвует чудовищная Черная Вдова, сошлись трое: мальчик Краш, приемный сын Вдовы, великий маг Симон Пламенный и авантюрист Вульм из Сегентарры. Двадцать лет спустя судьба вновь сводит их вместе. Мальчик вырос, откликается на прозвище Циклоп и носит кожаную повязку, закрывающую лоб. Маг после битвы с демоном тяжело болен — и вынужден искать помощи у Циклопа. Что же до авантюриста, то он хорошо усвоил, что лишь драконы смеются последними. Зимой, в снегах, заваливших мрачный город Тер-Тесет, этой троице будет жарко.
Земная книга создала маленький Вертдом – книга, которая была написана по вольной прихоти ее автора, Филиппа. И происходит удивительное: огромная планета Рутен, то есть Земля вообще и реформированная Россия в частности – питается эманациями виртуальной игрушки и в какой-то мере одним этим жива. И чтобы скрепить эту связь, в Вертдоме пишется встречная рукопись, каждая каллиграмма которой – новелла, а вместе они слагаются в историю. История эта продолжает сочинённое Филиппом: оруженосец, иначе на древнем языке эсквайр Хельмута, Арман описывает рождение своей дочери от вдовы Хельмута, царствование короля Ортоса, сына самого Хельма, удивительный Морской Народ, живущий по границам большого вертдомского острова, приключения и войны.
«Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, кто ты».Писано на конкурс Публиканта «Книга будущего». Опубликовано в журнале «Реальность фантастики» № 4, 2005 год; в альманахе «Безымянная звезда» (Москва) № 5 (февраль), 2006.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.