Молитвы из горнов и печей. Тень над домом Ягуара - [2]
− Конечно, − небрежно ответил Тецока.
− Почему я должна вам помогать? − осторожно спросила она. − За помощь беглецам у нас немалые штрафы.
Тецока улыбнулся.
− Я не беглец. Я могу тебе заплатить, но ты же не денег хочешь, правда? Замечательно. − Он достал обсидиановый осколок и рассеянно потёр его. − Хочипиль, тебе нравится божественная машина?
Даже вопрос был кощунством. Она сделала обеими руками знак Священного зубца, чтобы уберечься от гнева машины.
− Что за вопрос?
Тецока не шевельнулся.
− Трудно ответить, что ли?
− Нравится ли мне божественная машина? С какой стати? Она всевидящая и карающая. Была, есть и будет всегда, во веки веков.
− Она была не всегда, − очень тихо сказал Тецока.
Хочипиль испуганно огляделась. Одно дело − беглец, и совсем другое − еретик. Городские к ней снисходительны, но такого они не потерпят.
− Изменение произошло слишком давно, не на нашей памяти, − проговорила она. − Даже если когда-то машины не было, что это меняет?
− Всё рожденное может умереть, − ответил Тецока с коротким кивком. − Позволь спросить тебя ещё раз. Тебе нравятся инженеры, техники, солдаты? Они хорошо с тобой обращаются?
Хочипиль качнула головой − раз, другой. Какое он имеет право заявляться сюда, вмешиваться в её жизнь, расспрашивать?
− Вы понимаете, что значила бы такая нога до Изменения. А под властью божественной машины я могу жить.
− Как и птички в клетке. Ответь на вопрос.
− Раздери тебя машина, − прошептала Хочипиль. − Вы же знаете ответ?
Что она хромая, и потому ей нет места ни в одной команде рабочих. Что она жила благодаря «доброте» родственников, пока не надоела им и её бросили на произвол судьбы. Что она подбирает и продаёт сломанную технику на краю Колодца − маленькие, бесполезные предметы, которые не задумываясь выкидывают с проходящих паровых автомобилей, − день за днём влача жалкое существование.
− Может, я хорошо знаю ответ. Но хочу услышать от тебя.
− Нет, − сорвались с её губ тихие яростные слова. Она ждала, что Тецока рассмеется, откинет плащ, и окажется, что он служитель машины, пришёл забрать её за ересь. Но ничего подобного, он просто смотрел.
Наконец он кивнул.
− У тебя горячее сердце. − Он тёр осколок, словно хотел его раскрошить.
− А вы сумасшедший.
Тецока улыбнулся.
− Так часто говорят. Но ты не ответила на мой вопрос.
На предыдущий, о жилье и еде. Её затрясло при воспоминании о его шокирующем вопросе, её шокирующем ответе − она, Хочипиль, дочь рабочих, ставит под сомнение божественную машину и даёт понять, что обрадовалась бы, если бы та остановилась...
Она сердито потрясла головой. А почему бы и нет? Что она видела от жизни?
− У меня есть комната. Она небольшая, на верхнем этаже, но двое поместятся.
Снова быстрая улыбка, показывающая тёмные зубы, − дерзкая и беспечная.
− Вот и славно.
К счастью, далеко идти не пришлось: комнатка Хочипиль, одна из самых ветхих, находилась у самого края Колодца. Лучшее жильё располагалось у дна, как можно ближе к железной дороге и источнику нескончаемого гула. Там обитало начальство и губернатор со всем штатом главных инженеров и элитных солдат.
Она оставила Тецоку раскладывать вещи в тесной комнатушке с таким низким потолком, что ему пришлось пригибаться, и полками, заваленными металлоломом и пустыми пузырьками вперемешку с одеждой и инструментами Хочипиль.
Она не сомневалась, что он будет бродить вокруг, но ей некогда: скоро обеденный перерыв, и Малли сможет заняться делами. Торопливо одевшись в лучшее, что нашлось в сумке, Хочипиль поспешила в переулок из проволочной арматуры, выходящий на главную дорогу, и потом по тропинкам вниз.
Сверху и снизу пульсировали рельсы, убегающие в головокружительный подземный мрак. Мимо со свистом выходящего из перерезанного горла воздуха проносились паромобили с грузом инструментов и вынутого грунта. Ещё ниже младшие машины долбили землю, а мужчины и женщины усердно укладывали бронзовые рельсы новой дороги.
Со дна шахты сочился слабый свет − мерцающее сияние, невероятно комфортное, а перестук рельсов усиливался, отдаваясь в больной ноге и груди, сжимая сердце, пока не стал казаться Хочипиль частью её самой.
Интересно, что они там нашли и что на самом деле ищет Тецока.
Толстуха Малли сидела на двадцать пятом уровне чуть поодаль от своей бригады. Она едва глянула на Хочипиль, когда та скользнула на теплую металлическую скамейку рядом с ней.
− Что там у тебя? − безо всяких вступлений поинтересовалась Малли.
Хочипиль достала предметы и разложила на коленях. Малли принялась придирчиво рассматривать. Хочипиль напряглась в ожидании обычного торга, но Малли просто показала на два наименее сломанных: проволочный колибри и ржавый зубец.
− Эти два. За три тлаца.
Удивлённая Хочипиль сунула деньги в карман, стараясь не показывать своих чувств. Малли спрятала предметы под рубашкой, доела маис с амарантом и встала.
− У тебя срочные дела? − спросила Хочипиль.
Малли надменно вскинула голову.
− Здесь иерарх, Хочипиль. От само́й божественной машины.
Её глаза восторженно горели; наверняка она не поймет, почему Хочипиль не радуется.
Колодец Миктлана не такой большой и значительный, чтобы его регулярно посещали из столицы.
Проклятия, боги и жертвы. «Мне приходилось бывать в пустых домах. Здесь не пусто. Здесь что-то есть. Что-то такое, что высасывает душу. Береги себя, господин».
Лан Нхен летит на кладбище космических кораблей, разбитых в сражении. Есть слабая надежда на то, что её двоюродная бабушка – Разум, одушевляющий корабль, − ещё жива. В то же время в центре Галактической Федерации ищет место в жизни Кэтрин, воспитанная врагами своего народа. Премия «Небьюла» 2013 г. за короткую повесть.
Добро пожаловать в Пояс Рассыпанных Жемчужин – обитаемых орбитальных колец, где правят изгнанные ученые и могущественные семьи. Их сплачивают живые разумные корабли, перевозящие между звездами пассажиров и грузы. В этом обществе в коридорах и конференц-залах люди смешиваются с аватарами разумных кораблей, переплетаются физический и виртуальный миры, а окружающую обстановку легко модифицировать и приспособить под собеседника или под настроение. Дочь Теней, транспортный корабль, снятый с военной службы после повреждения, теперь влачит жалкое существование, занимаясь изготовлением изменяющего сознание чая для комфорта космических путешественников.
Действие рассказа разворачивается в начале XX века в Индокитае, который в те времена был французской колонией. Переводчик: Anahitta.
Ацтекский жрец бога мертвых раскрывает преступления. «В нем заключена магия мира мертвых, но я не могу сказать, какая именно. Пока не могу». Первый рассказ из цикла Blood&Obsidian.
Произведения шести современных авторов о зигзаге истории, более крутом, чем все упражнения попаданцев по изменению хода истории, более дерзновенном, чем однообразные войны магов, империй и разведок. Встречайте сборник возрожденной коммунистической фантастики, продолжающей лучшие традиции советской и зарубежной НФ — традиции прогресса, эмансипации и борьбы за освобождение всех разумных существ в нашей Вселенной и ее окрестностях! Куда движется человечество согласно неумолимым законам истории? Как не заблудиться по дороге и не остановиться в развитии? Чего требует будущее не от эксклюзивных избранных ведьмаков, генетически трансформированных принцесс и бойцов галактического спецназа, — а от массы обычных людей, таких же как ты, читатель? Поехали!
2147 год. Нанотехнологии продлевают жизнь. Генетически модифицированные насекомые очищают городской воздух от загрязнений. Идеальный вид безопасного транспорта, телепортация, предлагается фирмой International Transport, ставшей лидером в мире, который контролируют корпорации.Джоэль Байрам занимается «очеловечиванием» искусственного интеллекта и параллельно пытается спасти свой брак. Обычный парень с типичными проблемами двадцать второго века. Пока террористы не взорвали транспортный узел и его телепортация пошла не так.Теперь Джоэлу предстоит перехитрить «теневую фирму», уничтожить религиозную секту и избавиться от «двойного эффекта».
Аркадий (1925–1991) и Борис (1933–2012) Стругацкие – русские советские писатели-фантасты, поднявшие отечественную фантастику до высот мирового уровня. Переведенные на все основные языки, изданные суммарным тиражом более 500 миллионов экземпляров, их книги до сих пор экранизируются, активно обсуждаются и служат источником вдохновения для нового поколения писателей и читателей. В этот том вошли «Страна багровых туч», «Извне», «Путь на Амальтею» и избранные рассказы.
Москва, XXII век. Сухой и чистый, единый, вымирающий мир. Умеренная политкорректность, во главе угла правило: «Живи сам и не мешай жить другим». Отсутствие идей, отсутствие заблуждений. Принудительное деторождение, возможно, тихое клонирование. Никому, в общем-то, ничего не надо. Главная героиня Наташа Данилова, капитан-оперативник Седьмого Особого отдела, ненавидит «крыс», как по привычке именуются асоциальные элементы. Тем более что «крысы» нового поколения отнюдь не безобидные бомжи, а новая раса людей, мутанты, наделённые сверхспособностями, но совершенно невосприимчивые к человеческой культуре, в которой и не нуждаются.
100 слов в день.Такой лимит устанавливает государство для каждой женщины в США. Каждая женщина обязана носить браслет-счетчик, и, если лимит будет превышен, нарушительница получит электрический разряд.Вскоре женщин лишают права работать. Девочек перестают учить читать и писать в школах. Их место теперь – у домашнего очага, где они молчаливо должны подчиняться мужчинам.Такая же судьба ждет и доктора Джин Макклеллан, которая должна теперь оставить научную карьеру, лабораторию, важные эксперименты. Но случай заставит ее побороться за возвращение голоса – своего, своей дочери и всех остальных женщин.
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».