Молчание желтого песка. Смерть толкача - [56]

— Несчастный случай?

— Она пыталась убежать. В доме было темно. Я поймал её, и она неудачно упала. Очень неудачно. Она знала, кто я такой. Ты же понимаешь, что я не мог вызвать скорую помощь. Мне нужно было узнать от неё очень многое, пока она ещё могла говорить. Она была упряма. Мне пришлось… усугубить боль, чтобы она заговорила. — Он нахмурился: — Через какое-то время я начал получать странное удовольствие, словно мы были любовниками. Он поднялся, отряхнул руки от песка и сказал: — Точно такое же удовольствие я испытал с Лизой, а теперь посмотрим, как это получится с мужчиной. Мне не хочется копать яму, ты слишком большой, Макги.

— Макги?

— Гарри достаточно подробно описал тебя. Мэри умерла. Лиза умерла. И Макги умер. Только вот надо выяснить, кому ты послал письмо и что там написано. Будем импровизировать, ладно? В этом отвратительном автомобильчике, в ящике для инструментов, есть насос и домкрат. Что-нибудь наверняка придет мне в голову. Времени у нас достаточно, так что не будем спешить.

Он пошел к машине, стоявшей футах в ста от нас. Уравнение было совсем простым. Я мог провести весь день на этом диком пляже вместе с Полом Диссатом, который не спеша играл бы со мной в игру под названием «Угадайка», в которой наказывают за неправильный ответ точно так же, как и за правильный. Бесконечная боль.

Но я мог и попытаться встать. Это первый шаг. Если я не смогу его сделать, нет смысла беспокоиться о втором. Если я смогу встать, надо будет выяснить, смогу ли я добраться до моря. Проблема заключалась в том, что нужно войти в воду в нужном месте. Я знал это место.

Подводного течения нет. Только зыбь. Значит, есть какое-то небольшое препятствие, идущее параллельно берегу, — риф или песчаный перекат. Вода перекатывается через этот барьер и несется к берегу; волны, словно нетерпеливые школьники, мчащиеся из класса, толкают друг друга в спину. Потом эта масса воды должна освободить место для волн, идущих следом, и она откатывается по образовавшемуся на дне каналу. Все это создаёт сильное идущее от берега течение. Оно напоминает веер — широкое у берега и сужающееся по мере приближения к барьеру, и чем оно уже, тем быстрее и сильнее. Такую зыбь можно обнаружить по тому, как двигается песок и пенится вода. Если попадешь в такое течение, надо плыть вдоль берега, пока не выберешься, а потом поворачивать к берегу. Если же с ним сражаться, то очень быстро погибнешь. Я поднялся, ободрав кожу со спины, и осторожно двинулся по берегу. Море и берег плыли у меня перед глазами, сливаясь в желто-синюю полосу. Словно в замедленном кошмаре, я прошел мимо волосатого шара и на миг успел его разглядеть. Потом набежала волна и накрыла его. Черные волосы разметались в воде, а из открытого рта вырвалась струйка песка — последнее жуткое прости.

Пол что-то кричал, стараясь перекрыть шум прибоя. Я споткнулся и полетел вперед, но наткнулся на волну, которая не дала мне упасть. Я сделал глубокий вдох и бросился в воду. Мне удалось перевернуться на спину, и я увидел, как Пол, деревья, плотик и джип исчезают вдалеке со скоростью шести или семи миль в час. Течение было очень сильным, и я надеялся, что оно унесет меня подальше от этого места. Мне было совершенно всё равно, в каком направлении.

Если не чувствуешь рук, утонуть совсем несложно. Я выгнул спину и постарался держаться на плаву, море бушевало и шумело вокруг меня, время от времени какая-нибудь нахальная волна давала мне пощечину.

XXI

Течение уносило меня на север, и чем дальше от берега, тем больше становилась скорость. Вода была теплой, а небо ослепительно ярким, волны нежно поднимали и снова опускали меня вниз. Я неплохо прожил жизнь, и, если быть до конца честным, это не худший способ умереть. Только мне хотелось продлить это ощущение приближающейся смерти, потрогать его, попробовать и осознать, потому что, когда это последнее, что у тебя осталось, стремишься растянуть удовольствие, чтобы понять, что же человек переживает в самом конце — страх или нисходящее него ощущение покоя.

Я медленно и без особых усилий шевелил связанным ногами. Поднял голову, но не увидел берега, где умерла Лиза. Посмотрев на юго-запад, я разглядел очертания города, а потом заметил, что проплываю мимо пляж Гранд Ансе, и сообразил, что нахожусь примерно в двух милях от берега. Когда очередная волна подняла меня на свой гребень, перед моими глазами замелькали веселые разноцветные паруса. Я не знал, как долго пробыл в воде, потому что время от времени впадал в полузабытье.

Солнце стояло высоко; я решил, что, наверное, уже далеко за полдень.

Неожиданно течение поменяло направление. Насколько я понял, меня болтало где-то напротив города, но на достаточно приличном от него расстоянии, так же как и от мыса Салин. Вскоре я уже не видел города, только зеленые холмы, и тогда я понял, что меня отнесло по меньшей мере на три мили от берега.

Я снова впал в забытье, а придя в себя, увидел примерно в миле от себя судно. Я сумел разглядеть, что это трехмачтовый парусник, идущий под парусами. Он мог быть реальностью или плодом моей фантазии. Я понимал, что разумнее считать корабль миражом. Потом я немного подумал и пришел к выводу, что яхта скорее всего вышла из Сент-Джорджеса и что если она направляется к северной части гренадских островов, то сохранит свой курс, пока не выйдет в открытое море.