Молчание Апостола - [91]

– Это абсолютно точно, – сказал Джеймс.

– Но мы не можем с ним связаться! – Розетти ударил кулаком по подлокотнику кресла. – А на ваш звонок он ответит.

– Увы. – Робертсон встал и приложил руку к сердцу так, словно приносил присягу. – Воля ваша, можете верить мне или нет, но даю слово, что пытаюсь звонить ему едва ли не каждые полчаса. Днем и ночью. И каждый раз…

– «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – закончил за него инспектор. – Верю, Джеймс. Он наверняка знает, что триангуляцию – определение местоположения – можно провести и с выключенным телефоном, а потому, скорее всего, вынул из него сим-карту.

– У меня мелькала такая мысль, – мрачно согласился Робертсон.

– Но! – продолжал Розетти. – Не исключено, что он позвонит вам. И здесь у нас огромная просьба, Джеймс.

– Я весь внимание, инспектор.

– Во-первых, рассказать ему все то, чем я поделился с вами. Во-вторых, убедить его связаться с нашим отделом. Я знаю, что между ним и Кэмпбеллом черная кошка пробежала. Не хочет говорить с моим боссом, пусть звонит мне. Вот карточка. Служебный номер и мобильник. В любое время суток. – Он положил визитку на журнальный столик и встал.

– Я сделаю все, как вы сказали, – твердым голосом произнес дворецкий.

– Однако есть и еще один момент, – продолжал Розетти. – Мы сняли с него обвинения, а вместе с этим и наблюдение за особняком. Нежданные гости, пожелай они здесь появиться, не встретят никаких помех. Иными словами, мы снимаем не только наблюдение, но и защиту. Речь о вашей безопасности, Джеймс.

– А я-то им зачем? – искренне удивился Робертсон.

– Мой дорогой друг, ведь они понятия не имеют, что вы знаете, а чего нет. Вот и могут потрясти вас на этот счет.

– Потрясти меня не так легко, как может показаться.

– На ринге – возможно. Но пуля чаще всего – очень убедительный аргумент. У вас есть оружие?

Дворецкий отрицательно мотнул головой. Розетти вынул из наплечной кобуры служебный пистолет, взвесил его в руке и сунул на место.

– Вы же понимаете, Джеймс, ствол я вам оставить не могу. Особенно если припомнить ваше тюремное прошлое.

– С кем не бывает… – удрученно произнес Робертсон.

Розетти молча снял плащ, наплечную кобуру, пиджак и кевларовый бронежилет. Он подержал его в руках, протянул Джеймсу и принялся одеваться.

– Вы думаете?.. – смущенно проговорил дворецкий.

– Не думаю. Настойчиво рекомендую. Кроме того, я же его не в подарок вам подношу. Напрокат. До лучших времен. Не понадобится, вот и славно. Но если вдруг…

– Вы что же, специально его принесли? В вашем офисе вы вряд ли сидите в нем.

– Какая разница? Может, и в офисе. – Розетти улыбнулся. – А может, и специально. – Он посерьезнел. – Что-то подсказывает мне, что посетители у вас будут. Вряд ли они ринутся на вас врукопашную.

– А что? – Джеймс тоже расплылся в улыбке. – Это было бы интересно!

Розетти уже спускался по лестнице. Робертсон оставил бронежилет в гостиной и потопал за ним. У входной двери инспектор не без колебания протянул дворецкому руку, но тот пожал ее аккуратно и дружески.

Джеймс открыл дверь, и Розетти исчез в темноте.

Глава 28

– Что ж, теперь можно поговорить о том, что выяснил о нашем израильском друге я, – произнес Артур, устроившись в кресле у окна и вытянув ноги. – А ты до сих пор не догадалась, что означает зеркальное написание формулы? – Он проговорил ее буква за буквой: – «Е равно эм-це квадрат тождественно эм-це квадрат равно Е».

Эли энергично замотала головой:

– Ни малейшего понятия. И что же это?

– Если помнишь, такая вот зеркальная формула идет сразу после имени «Марк». То есть настоящее имя нашего героя тоже должно быть зеркальным, то есть палиндромом. Такое слово читается одинаково и слева направо, и справа налево, хоть с начала, хоть с конца. Вот тебе пример такого имени: Анна.

– Но это женское имя.

– Да, батарейки у тебя явно подсели, – со вздохом произнес Артур. – Я же сказал: пример. Попробуй поискать мужские аналоги.

– Без подзарядки не получится, – язвительно парировала Эли.

– О подзарядке мы уже говорили. Нам нужно бодрствовать, искоса поглядывая на стекло двери. Ты успела убедиться, насколько это важно.

– Ладно, убедил. Давай свои мужские аналоги.

– Если не залезать в дебри экзотических народов и их имен, а ограничиться именами европейскими, то палиндромов окажется не так уж много. Например, Натан. Или Боб. Хотя последнее не годится, будучи сокращением от «Роберт». Еще Пип. Сериал «Южный парк» ты, наверное, помнишь. Но давай на момент отвлечемся от имени-палиндрома и вернемся к нашему Марку, он же Айнштайн.

– Ну да, то, что он не Айнштайн, мы уже выяснили.

– Мы выяснили кое-что еще. Что он никогда не был узником Освенцима.

– Верно, – сказала Эли. – Значит, татуировка поддельная.

– Татуировка настоящая, но нанесена она была им самим или кем-то по его просьбе. Номер шестьдесят семь тысяч шестьсот восемнадцать-зет был позаимствован у кого-то из заключенных. Наверняка из числа убитых. Иметь живого двойника нашему Марку было бы совсем не с руки. И не забудем букву «Z» – «Zwillinge», то есть близнец, по системе маркировки «Аненербе». Значит, у погибшего узника, чей номер Марк позаимствовал, был брат-близнец, который, вполне возможно, жив. Да что там возможно – жив наверняка.