Молчание Апостола - [90]

Розетти хохотнул.

– Ну да, ну да. Я просто хотел убедиться, что вы дома.

– Что ж, убедились. И что из этого следует?

– Я хотел бы навестить вас по просьбе суперинтенданта Кэмпбелла, если вы не возражаете.

– Это будет официальный допрос?

– Оставьте, Робертсон. Официально мы говорили бы с вами в другом месте. Кроме того, у меня для вас и вашего босса есть хорошие вести.

– Человек с хорошей вестью – всегда желанный гость, инспектор. Когда вы хотели бы подъехать?

– Вы один в особняке?

– Не считая нашей поварихи в ее служебной квартирке внизу. С ней вы тоже хотели бы поговорить?

– Нет. Мне нужно побеседовать с вами. Но наедине.

– Не вижу проблемы. Так когда вас ждать?

– Думаю, доберусь за полчаса, не больше.

– Хорошо, – ответил Джеймс и нажал кнопку отбоя.

«Хорошие вести. Какие? О чем? И о ком? – раздумывал дворецкий. – Наверняка речь пойдет о хозяине. Но это полисмены. Они всегда пытаются провернуть какой-нибудь фокус. Якобы едут с вестями, а сами нацеливаются на то, чтобы половить рыбку в мутной воде. Если так оно и есть, то клев не будет удачным. Уж кто-кто, а старина Робертсон вашего брата видит насквозь. Было время научиться. А пока у меня есть время убрать обрез с глаз долой и выкурить добрую трубочку».

Робертсон сделал последнюю затяжку и аккуратной горкой высыпал пепел из трубки в пепельницу, стоявшую на журнальном столике, когда раздался звонок дверного колокольчика. Джеймс нажал кнопку на пульте, и на экране у дверей гостиной включился монитор. Тип в плаще и видавшей виды шляпе. Типичный страж порядка. Но береженого Бог бережет.

Джеймс поднес пульт ко рту и произнес в микрофон:

– Кто?

– Инспектор Розетти, мистер Робертсон. Это я звонил вам.

– Раскройте удостоверение и поднесите к видеокамере над дверью.

Инспектор проделал все, что от него потребовали. Ну да. Он и есть. Корочка классическая, как у любого порядочного бобби. Фотографию с лицом визитера Джеймс не сличал, но фамилию прочитать сумел.

– Открываю, инспектор. После щелчка потяните дверь на себя. Я спускаюсь.

Он услышал щелчок и мягкий скрип открывающейся двери, уже сбегая по лестнице в холл. Симпатичный мужчина в плаще, закрыв за собой дверь, протягивал Джеймсу руку. Робертсон сдавил ее своей лапищей и не без удовольствия заметил, как лицо полицейского исказила гримаса боли.

Однако тот умудрился как ни в чем не бывало произнести:

– Старший инспектор Джино Розетти.

– Джеймс Робертсон, дворецкий баронета МакГрегора, – представился и Джеймс, выпустив, наконец, ладонь инспектора из тисков. – Позволите взять ваш плащ, инспектор?

– Если вы не против, я предпочел бы пока оставаться в нем.

– Удобнее прятать пистолет?

– Оставьте, Джеймс. Мы же не в игры играть собираемся. Делать вид, что я не вооружен, было бы глупо. Это ничего, что я обращаюсь к вам по имени?

«А ведь он вполне пристойный тип для такой работы», – подумал Робертсон и сказал:

– Абсолютно нормально.

– Мы можем пройти куда-нибудь? – спросил Розетти. – Беседовать здесь, в прихожей, не очень удобно.

– Тогда прошу за мной. – Джеймс сделал приглашающий жест в сторону лестницы. – Поговорим в гостиной, на втором этаже.

В гостиной они расположились в двух мягких креслах. Инспектор снял шляпу, но по-прежнему оставался в плаще.

– Итак? – поинтересовался дворецкий, наклоняясь вперед.

– Во-первых, суперинтендант Кэмпбелл хотел передать вашему боссу, что обвинения против него сняты. Он не подозревается в совершении каких-либо преступлений.

– Справедливость восторжествовала! – воскликнул Робертсон. – Но отчего же суперинтендант не хочет сам сообщить сэру Артуру об этом?

– Он не прочь это сделать, Джеймс. Проблема в том, что телефон вашего босса был выключен после первой попытки звонка от моего босса. Я могу понять МакГрегора…

– Баронета МакГрегора, – поправил инспектора дворецкий.

Розетти положил руку ему на колено.

– Джеймс, мы здесь вдвоем. Сэра Артура с нами, к сожалению, нет, а потому давайте оставим все эти игры в титулы. Идет?

Дворецкий кивнул.

– Так вот, я могу понять МакГрегора, – продолжал инспектор. – Он наверняка убежден, что за ним гонится полиция всей планеты, и явно не хочет, чтобы по телефонному звонку кто-то засек его местоположение.

Робертсон снова кивнул и спросил:

– Разве он так уж не прав?

– Штука в том, что и да и нет. Прав он в том, что по его следам идет погоня. Это не полиция Великобритании, Греции или Италии, а гораздо более серьезные типы. Спецслужба ордена Иисуса, то есть иезуитов.

– «Черные»? – вырвалось у Робертсона.

– Если вам удобнее их так называть. Так вот эту информацию баронету неплохо бы иметь. Эти ребята замешаны в целом ряде убийств, в том числе и в Лондоне.

– Тех убийств, которые ваш Кэмпбелл с такой готовностью повесил на моего хозяина, – с кривой улыбкой заметил Джеймс.

– В том числе и этих. Но вот не прав МакГрегор в том, что никто якобы не знает, где он находится. Это известно нам. И, что гораздо опаснее, тем самым иезуитам, которые идут по его следам.

– И где же сейчас мой босс? – поинтересовался Робертсон.

Розетти внимательно посмотрел на него. Физиономия дворецкого выражала абсолютную искренность.

– Вы и впрямь не знаете? В Италии, если он вам еще этого не сообщил. На самом юге. Но ему нужно убираться оттуда – и чем быстрее, тем лучше. Домой. Сюда. В Лондон. Здесь мы решили бы, как нам поступать дальше и обеспечить его безопасность. Возможно, лучшим вариантом для него было бы отправиться в Шотландию, в родовое поместье. Там любой чужак был бы как на ладони.