Молчаливый полковник Брэмбл - [32]
Вечером Орель направился в сторону передовой с полком шотландских стрелков, шедших на смену его части. Первым из встреченных друзей был доктор, работавший в укрытии.
— По-моему, наш полк не ударил лицом в грязь… — сказал доктор. — Правда, я еще не видел полковника, но все в один голос твердят, что он снова показал образец отваги и присутствия духа… Кажется, мессиу, мы поставили рекорд по числу немцев, убитых одним солдатом… Так, рядовой Кэмбл проткнул штыком аж двадцать четыре боша… Совсем недурно, не правда ли?
— Конечно, недурно, — ответил Орель, — но ведь это ужасно!.. Скажите, доктор, не вам ли пришлось обработать Уорбартона? Я встретил его на дороге. Он был совсем плох.
— Он обречен, — сказал доктор, — а его друг Джиббонс тоже умер здесь… В три часа пополудни. Ампутация обеих ног.
— О Господи! Значит, и Джиббонс тоже… Бедный Джиббонс! Вы помните, доктор, как он нам рассказывал про свою маленькую, пухленькую женушку? Сейчас она, вероятно, играет с сестрами в теннис в каком-нибудь прекрасном английском саду… А окровавленные конечности ее супруга завернуты вот в это одеяло… Просто ужасно, доктор.
— Подумаешь! — буркнул доктор и подошел к умывальнику смыть кровь с рук. — Через три месяца вы увидите ее портрет в очередном номере «Тэтлера»[72]: «Красавица вдова капитана Джиббонса, М.-К., которая вскоре сочетается браком с…»
XVI
XVII
Хайлендеров сменили и отвели на шесть суток в тыл, недалеко от Д… Свой палаточный лагерь они разбили прямо посреди грязного поля. Доктор О’Грэйди и переводчик Орель, делившие одну палатку, в первый же вечер отправились поужинать в трактир «Три друга».
Когда они возвращались к себе, темно-синий бархат неба уже был усеян звездами. Мягкий свет луны обволакивал бледные звезды, ложился на луговую траву. Несколько палаток, в каждой из которых горела свеча, казались большими белыми лампионами. Порывы ветра колыхали пламя костров. Вокруг них, поругиваясь и распевая песни, сидели солдаты.
— Война просто издевается над временем! — заявил доктор. — Она вечна и неизменна. Ведь такой вот бивак вполне мог бы быть и лагерем легионеров Юлия Цезаря. Рассевшись у костров, «томми» беседуют о своих женах и грозящих опасностях, о своей обуви или о своих лошадях точно так же, как, скажем, воины Фабия или старые вояки великой наполеоновской армии. И, как встарь, по ту сторону холма около колесниц отдыхают германские варвары, а их выпряженные кони щиплют траву.
Бургундское, выпитое доктором в трактире «Три друга», ударило ему в голову. У входа в палатку он перевел дух и, стоя по щиколотку в грязи, вдохновенно продолжал:
— Этой палатке шесть тысяч лет. Точно такими же были палатки воинственных бедуинов, основавших Вавилонскую и Карфагенскую империи. Беспокойство, владевшее древними кочевыми народами, каждый год пробуждало в них ностальгию по пустыне, гнало из городских стен, заставляло совершать весьма прибыльные набеги на соседей. И — поверьте, Орель, — та же сила, которая в каждое предвоенное лето покрывала палатками пустынные пляжи Европы, и то же смутное воспоминание о давних разбойных набегах предков первого августа четырнадцатого года[75] — а месяц август, Орель, это ведь время отпусков, время кочевий — побудили самых молодых из варваров натравить своего императора на целый мир. То есть мы имеем дело с древнейшей комедией, разыгрываемой через каждые две тысячи лет. Однако публика, похоже, все еще проявляет к ней известный интерес. И знаете почему? Потому что эта публика непрерывно обновляется.
В «Письмах незнакомке» (1956) Моруа раздумывает над поведением и нравами людей, взаимоотношениями мужчин и женщин, приемами обольщения, над тем, почему браки оказываются счастливыми, почему случаются разводы и угасают чувства. Автор обращает свои письма к женщине, но кто она — остается загадкой для читателя. Случайно увиденный женский силуэт в театральном партере, мелькнувшая где-то в сутолоке дня прекрасная дама — так появилась в воображении Моруа Незнакомка, которую писатель наставляет, учит жизни, слегка воспитывает.
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…
«Фиалки по средам» (1953 г.) – сборник новелл Андре Моруа, прославивший писателя еще при жизни. Наверное, главное достоинство этих рассказов в том, что они очень жизненны, очень правдивы. Описанные писателем ситуации не потеряли своей актуальности и сегодня. Читатель вслед за Моруа проникнется судьбой этих персонажей, за что-то их жалеет, над чем-то от души посмеется, а иногда и всерьез задумается.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Андре Моруа, классик французской литературы XX века, автор знаменитых романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго, Шелли и Байрона, считается подлинным мастером психологической прозы. Однако значительную часть наследия писателя составляют исторические сочинения. В «Истории Англии», написанной в 1937 году и впервые переведенной на русский язык, Моруа с блеском удалось создать удивительно живой и эмоциональный портрет страны, на протяжении многих столетий, от неолита до наших дней, бережно хранившей и культивировавшей свои традиции и национальную гордость. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Андре Моруа (1885–1967) — выдающийся французский писатель, один из признанных мастеров культуры ХХ века, член французской Академии, создал за полвека литературной деятельности более полутораста книг.Пятый том «Собрания сочинений Андре Моруа в шести томах» включает «Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго» (части I–VII), посвящен великому французскому писателю-романтику, оставившему свой неповторимый след в истории мировой литературы.Продолжение романа «Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго» (части VIII–X) вошло в шестой том.
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Гражданин города Роттердама Ганс Пфаль решил покинуть свой славный город. Оставив жене все деньги и обязательства перед кредиторами, он осуществил свое намерение и покинул не только город, но и Землю. Через пять лет на Землю был послан житель Луны с письмом от Пфааля. К сожалению, в письме он описал лишь свое путешествие, а за бесценные для науки подробности о Луне потребовал вознаграждения и прощения. Что же решат роттердамские ученые?..
Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару.Фортунато был известным ценителем вин, поэтому не заподозрил подвоха в приглашении своего друга попробовать амонтиллиадо, бочонок которого тот приобрел накануне...
Эта книга представляет собой собрание рассказов Набокова, написанных им по-английски с 1943 по 1951 год, после чего к этому жанру он уже не возвращался. В одном из писем, говоря о выходе сборника своих ранних рассказов в переводе на английский, он уподобил его остаткам изюма и печенья со дна коробки. Именно этими словами «со дна коробки» и решил воспользоваться переводчик, подбирая название для книги. Ее можно представить стоящей на книжной полке рядом с «Весной в Фиальте».
«Зачем некоторые люди ропщут и жалуются на свою судьбу? Даже у гвоздей – и у тех счастье разное: на одном гвозде висит портрет генерала, а на другом – оборванный картуз… или обладатель оного…».