Мокрая вода - [44]

Похоже, что снимали или с соседней горы, или с дельтаплана. Надпись внизу гласила: – «Вертолёт дали покататься. У меня – на самом деле, – как бы – небольшой самолёт». На третьем фото «Игорь» был в маске, с трубкой и с ружьём для подводной охоты. Сзади – экзотическое море. Египет? Бали? Израиль? Но уж никак не Болгария!

– Вот, – смотри: от тридцати и выше.

Долго листали подборки. Фото были разные, от трёх и более в каждом адресе. Мини-фотосессии. На фоне дорогого авто, за столиком уютного кафе, в макияже, с причёской. С игривыми пояснениями о себе. Длинноногие, уверенные, белозубые. Только что кастинг закончился – присели покурить-поболтать. Были и откровенно страшненькие. Отчаянная попытка прорваться. Им Боб верил.

У Витька зазвонил мобильник. Он схватил трубку.

– Да. Олег. Нет. Послушал. На самом деле мне 68 лет. Ищу подругу, «дням моим суровым», чтоб на старости лет утку выносила. Какая любовь в таком возрасте! Сплю беспокойно, храплю, кашляю. Встаю по ночам по несколько раз. Бывает, пэрд-ю-ю – не без этого! Да денег хватит и останется. А вас тока деньги волнуют? Нет? Ну, везите мне сто «баксов». За сеанс. Не дорого. А я – считаю – недорого! Видите, уже торгуетесь! Марьино? А это где? Далеко? Не надо приезжать ко мне! У меня на лестничной клетке молдаванка-смуглянка и киргизка-узкоглазка – дерутся – слышите? Выясняют отношения!

Витёк тараторил, как будто боялся, что сейчас его остановят.

– Да дети как раз не страшно! Дети не виноваты, что мама лимитчица! Мы их – удочерим! Или – усыновим! Не важно! И ещё детдомовских пяток прихватим! Тогда и денег не жалко! Дети – это здорово. – Витёк неискренне всхохотнул и выключил мобильник.

– Жена-то не мешает? – спросил Боб.

– Что ты всё мне настроение хочешь подпортить! Да не рубит она в этом «железе». А я и не помогаю. Мне и так неплохо.

Витёк бойко застучал по клавишам. Боб достал с полки толстый том. – Н.В. Гоголь. «Избранное». Открыл наугад.

…«Только что въехал он на двор, как сбежались со всех сторон собаки всех сортов:

бурые, чёрные, серые, пегие. Некоторые с лаем кидались под ноги лошадям, другие бежали сзади, заметив, что ось вымазана салом; один, стоя возле кухни и накрыв лапою кость, заливался во все горло; другой лаял издали и бегал взад и вперёд, помахивая хвостом и как бы приговаривая: «Посмотрите, люди крещёные, какой я симпатичный молодой человек!»

Витёк снизу глянул на обложку.

Отыскал название: «Иван Федорович Шпонька и его тетушка»!Вот как точно! Не все так про людей могут!

– А-а-а! Школьная программа. Осталось от дочек. Надо бы отнести в школу. Хотя – кто сейчас книжки-то читает? ПенсионЭры. Хошь – подарю!

– Спасибо, – вдруг согласился Боб, и рад был неожиданному подарку.

– Вот и ладно! Неча пыль собирать! Пошли пивком оттянемся.

Они пошли в универсам. Взяли пять сортов, по две бутылки каждого. И воблы, конечно, и нарезку вяленого кальмара, белую и кудреватую, как стружка после фуганка.

Витёк долго, придирчиво выбирал, мял и нюхал, пока всю эту закусь в корзинку насобирал. Руки понюхал и, довольный собой, потопал к кассе.

* * *

– Ну, что – устроим пир-на весь мир? – Весело говорил Витёк.

Опять зазвонил его мобильник. Витёк переложил пакет, с пивом в другую руку.

– Да, да, – Олег. Олежек. Олешка. Молодой олень-пыжик! Маралёнок, можно сказать. Скорее – а-марал! – он опять засмеялся.

Даже как-то вроде «вкусно» у него это получалось. Хотя и чушь прёт фонтаном! – Я открыт для «диАлога»! – продолжал он кого-то увещевать. – Товарищ со мной, повар экстра-класса, – он подмигнул Бобу. – Подружку подключай! Мы пайки корзинку принесём, дары волхвов, Лёха настряпает. Дискач? А где это? Давно не был в столице. Такой вот – северный олень! Угу. Угу. Понял. Ну, жди, красавица, добра-молодца. Про подругу не забудь.

Дружбан? Рядом. Старинный, ага! Книжку заканчивает – «Болгарская камасутра». Конечно, почитаем. «Избранные места». Потом проиллюстрируем.

Витёк сложил трубку.

– Слушай сюда: «план-кинжал». Счас валим ко мне. Пивной бал, октобэрфэст по-московски. Потом лакирнём «белым нектаром» и ударимся в загул и свальный грех! После чего будем похмелятЦА, каятЦА, маятЦА, и всякой фигнёй заниматЦА.

Попили пивка. Мнения о лучшем разделились. Но тёмное не понравилось обоим.

Водки приняли немного, грамм по сто пятьдесят. Наскоро зажевали квашеной капусткой, прямо руками из тарелки. Так вкуснее – «русское спагетти».

Витёк прибрал, сложил в пакет бутылки.

– Следов, отпечатков и вещдоков оставлять не будем!

Достал с книжной полки учебник французского языка. Пролистнул страницами вниз. Выпало пять бумажек по тысяче.

– Шерше, ля фам! Загашник должен быть на самом видном месте! Психологический практикум.

Уже одетый, перед уходом он ещё раз внимательно оглядел из прихожей квартиру и продекламировал: «Мы уезжаем, чтобы вновь вернуться, поэтому не писаем в костёр!».

Прислушался, словно удостоверяясь, что никто ему не ответит.

* * *

Вышли. Пакет прислонили к мусорному баку, звякнули склянками. День клонился к вечеру, короткий, зимний.

– А знаешь, – рассказывал Витёк, – у нас тундра поделена на зоны, в каждой своя бригада. Ездят по стойбищам: там мужиков дефицит, а нормальных тем более! За пушнину, золотишко – «окучивают» местных красавиц! Сыт, «нос в табаке», уважение. А что делать? Вообще, на Севера по-разному попадают. В основном по набору. Но вот у нас к одному прорабу друг прилетел с Большой Земли. Морячок. Отпуск у него большой – четыре месяца. Пурга разыгралась. Так он загулял! Короче, остался. Нормальный мужик. Руки «заточены» правильно. По любви женился, на местной девчоночке-якутяночке. И пошли у них детишки – в год по одному. Со счету сбились! Красивые такие – мешанцы. От разных народов, значит. Я вот лично всё время путаю мулатов и метисов. А ты?