Мои Воспоминания. Часть 1 - [78]
«Что это такое?»
Шебсей-Хирш им рассказал, что сын Арон-Лейзерова Мойше учинил бунт и увёл отсюда всех учеников, переместив их на Адолиную, к реб Мойше-Рувену.
«Зачем? Что-то ведь в этом должно быть? Совсем без причины этого бы не случилось!»
«Ему захотелось, этому мальчишке, - раздражённо ответил реб Шебсей-Хирш, - чтобы я ему выдал новые житомирские талмуды. Но стоит их только выдать, как в три недели эти дорогие книги порвут».
Поднялся шум - ему не поверили. Объяснение им казалось несерьёзным.
Я знал, что когда хозяева придут к послеобеденной молитве, начнётся переполох. Между послеобеденной и вечерней молитвами между хозяевами и Шебсей-Хиршем что-то заварится, и я специально пришёл к вечерней молитве в бет-мидраш. Увидев меня, закричали:
«Ша, ша! Хацкель здесь. Послушаем, что он скажет»
Я не растерялся, взял больших хозяев и провёл их по набитым книгами полкам, стоявшим вдоль стен и над столами – пусть возьмут все книги Гемары и на них посмотрят.
«Посмотрели, хорошо. Так вот – есть ли среди них хоть одна целая книга, по которой можно учиться? Все рваные. Ну, и это по-вашему правильно, что Шебсей-Хирш держит под замком двенадцать прекрасных томов Талмуда, вместе с такими прекрасными толкованиями, с Вопросами и ответами, а тут держит рваные? Для кого он хранит те, хорошие тома? Для чего их жалеет?
Каждый год умирают несколько состоятельных людей, оставляя большому бет-мидрашу книги Талмуда, а он их держит за железной дверью».
Послушав меня, все сказали, что я прав и что Шебсей-Хирш должен открыть общинный дом и забрать оттуда столько книг, сколько молодые люди смогут унести. Но Шебсей-Хирш, старый человек семидесяти с чем-то лет, бывший тут настоящим царём, не хотел уступать, и в особенности его удручало, что против него действует четырнадцатилетний мальчишка. Никто никогда не смел ему возражать, и уступать он не умел.
Волнение в бет-мидраше длилось всё утро, а также и во время послеобеденного и вечернего богослужения. Весь город приходил и видел, что большой бет-мидраш – пуст, и все говорили, что Хацкель прав. Оттого, что все считали, что я прав, он упрямился ещё больше. Все с ним переругались, и не было ни одного, кто бы остался на его стороне. Но он всё не уступал.
В субботу хозяева произвели «икув ха-крия» *(«Задержка чтения» - обычай, существовавший в среде ашкеназийских евреев: если кто-то считал, что ему причинили зло, он мог задержать субботнее чтение Торы, пока его вопрос не обсудит общество), и раввин сказал, что если бы Хацкель был ему посторонним, он бы тут же объявил, что он прав, но поскольку он – внук его брата, он должен молчать. Услышав слова раввина, хозяева решили устроить на исходе субботы общее собрание и лишить Шебсей-Хирша его должности. Но Шебсей-Хирш тут же поднялся на возвышение, как делал всегда во время чтения Торы, хлопнул ладонью по пюпитру и сказал:
«Господа! Передаю ключи от книг раввину, пусть он делает с ними, что хочет. И пойдём читать».
Так он и сделал. Днём в субботу передал ключи раввину, а меня позвал дядя.
«Мне очень приятно, дитя моё, - сказал он, - что ты боролся за богоугодное дело. Шабсей-Хирш неправ, я уже давно слышу жалобы на то, что в бет-мидраше не осталось целых книг Гемары. Шабсей-Хирш передал мне ключи, и завтра я пошлю часов в одиннадцать-двенадцать Бейнуша-шамеса, а ты приходи со всеми учениками в бет-мидраш. Но всё же, дитя моё, не следует заниматься спорами, лучше их избегать…»
В субботу вечером я пошёл к Мойше-Рувену и передал то, что мне сказал дядя: чтобы я привёл всех учеников в бет-мидраш.
«Как раввин решил, так должно и быть», - определил он.
Утром в воскресенье все мы пришли в бет-мидраш. Выбрали из своего числа десять молодых людей, чтобы взять книги. Придя в помещение, где лежали книги, почувствовали свет в глазах: вместе с двенадцатью томами Талмуда и с самыми дорогими изданиями «Вопросов и ответов» всего там было не двенадцать томов, а семнадцать! То есть, мы там нашли настоящий клад, что нас страшно обрадовало. Между экземплярами Талмуда обнаружили старинную, более чем трёхсотлетнюю, книгу копустерской печати, *(Копысь - в оригинале, согласно еврейской традиции, «Копуст» - ныне город в Белоруссии, Могилёвской области. В действительности, еврейские типографии основаны там были только в конце 18-го в.). Нашли мы там оригинал подробной, с начала до конца, истории об Иисусе Христе *(Неясно, идёт ли речь о нецензурированном издании Вавилонского Талмуда, где Иисус изображается чародеем и соблазнителем, за что, как того и требует закон, он был побит камнями, а потом повешен - трактаты Санхедрин (Синедрион), 107б и Сота (неверная жена), 47а – или об «Истории о повешенном» – антихристианской рукописи, распространённой в различных вариантах среди евреев с 12-го века. Имеется в современном русском переводе в издании Шамира). Бет-мидраш украсили новые книги Гемары: все двенадцать томов Талмуда, которые мы принесли, и ещё много дорогих книг, «Вопросы и ответы» и решения, дорогие издания Танаха. Радости нашей в этот день не было ни пределов, ни границ. Взяв, что надо, мы снова заперли дверь, и дядя вернул ключи Шабсей-Хиршу. После этой истории я стал в городе знаменит.
От остановки к остановке в беспорядочном путешествии автора по жизни, перед взором читателя предстают и тотчас исчезают, сменяя друг друга, десятки типичных героев, родственников и друзей, цадиков и хасидов, раввинов и ученых, крестьян и шляхтичей, польских дворянок и еврейских женщин, балагул и меламедов, купцов и арендаторов, богатых и бедных, общественных деятелей и благотворителей, образованных людей и студентов. Их сведение вместе создает многокрасочную мозаику: перед читателем открывается захватывающая картина скитальческой жизни, сценой для которой были деревни и удаленные вески в Белоруссии, местечки и города в Польше и России (Белосток, Гродно, Брест, Харьков) и многолюдные столицы (Варшава, Киев, Москва)
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.