Мои Воспоминания. Часть 1 - [79]
От отцовского меламеда-хасида мне, с одной стороны, вышло зло, так как я ничему не научился, а с другой – большое добро. У реб Эфроима я мог лучше учиться, но должен был сидеть весь день в хедере; у хасида, наоборот, я был свободен целый день и заинтересовался другими делами, по своему вкусу, что было для меня очень важно.
Я заинтересовался исследованием *(То есть философией. Понятие «исследовательские книги» подразумевает, в основном, литературно-рационалистическую традицию философов со времён средневековья, прилагавших научные методы к вопросам веры) и в результате взял из закрытого помещения все исследовательские книги, такие, как «Море невухим» *(«Наставник колеблющихся» - философское произведение Моше бен-Маймона, известного в еврейских источниках как Рамбам, крупнейший представитель иудаизма послеталмудического периода, врач и философ 12 в. Жил, в основном, в Египте), «Кузари» *(Иначе: Сефер ха-Кузари» – «Книга Хазара», апология иудаизма, представленная в форме изложения последователями философии Аристотеля, христианства, ислама и иудаизма каждым – своего учения перед хазарским царём, который выбирает иудаизм. Автор – Иехуда ха-Леви (Галеви), еврейский поэт и философ Испании конца 11 – начала 12 в.), все книги по еврейской премудрости, «Испытание мира» *(Дидактическая поэма, выдержавшая множество переизданий, Бедерси Иедая бен-Авраама, провансальского поэта, врача и философа, р. около 1270, ум. ок. 1340) с хорошими толкованиями, «Обязанности сердец» *(См. выше) и все книги проповедей, и принялся усердно читать. Я предоставил своему ребе сидеть, положив голову на руки и размышляя над «Дополнениями». За десять минут кончал учиться, а если чего не знал, то особенно себя не утруждал, а спрашивал учеников, и каждый мне был готов объяснить. Мне стало жаль тратить время на Гемару и Дополнения. Я погрузился в учёные книги и увлёк за собой всю компанию неженатых и женатых ешиботников и порушей.
Днём мы читали учёные книги, регулярно спорили и философствовали. Так я приобрёл двух хороших товарищей, Йосла, сына богатого хозяина, и Шмуэля, сына Майрима. Оба - с прекрасными способностями к ученью, богобоязненные и хорошие мальчики. Мы проводили целые дни за учёными книгами, а вечером открывали Гемару и читали вслух. И никто не знал, что мы читаем учёные книги.
Потом Йосл сдался: для чего нам читать учёные книги и дрожать перед всякой старой скотиной (мы называли старых хозяев «старой скотиной»), пойдём лучше к нему, к Йоселе. У его отца есть библиотека, такая же богатая, как в штибле. Только птичьего молока там не хватает. Будем там заниматься, сколько захотим, и в крайнем случае, сможем вернуться к ним в стойло и там продолжать свои споры.
Так возник у нас кружок, где мы с увлечением читали и спорили. Кружок состоял только из нас, троих очень увлечённых мальчиков, и мы так погружались в споры, что забывали поесть.
Глава 19
Избицкий хасид. – «Воды Шилоаха». – Мой вопрос. – Ответ хасидов. – Знакомство с сыном магида. – «Магид». – Пильщик брёвен. – Наши сходки. – Начало моей общественной деятельности.
Отец взял к себе некоего Й.В. для помощи в ведении книг и т.п. необходимых отцу дел. Этот Й.В. был избицким хасидом *(Из польского местечка Избица возле Люблина). Поселили его как раз в доме священника, в котором жили мы и где был также наш винный погреб. Жили мы дверь в дверь. Это был умный и энергичный тип, но слишком высокомерный и развязный. А у матери моей он регулярно портил кровь из-за её дедов, гаонов. Например, он говорил про её деда, реб Хаима Воложинера: «Реб Хаим, зловонной памяти….» Висел у нас портрет Виленского гаона. Он проткнул нос на портрете *(Оба были известными противниками хасидизма). Мать много раз плакала из-за наглеца, но отец, по своему обычаю, усмехался и говорил: «Глупая, ну что ты обижаешься? Ведь чем больше ты обижаешься, тем он больше будет стараться тебя разозлить». Отец, между прочим, и сам был хасид и оттого ему сочувствовал. Он был им очень доволен – мог ему приказать что угодно, и тот исполнял всё наилучшим образом. Он никогда ничему не учился. Тратил на молитву десять минут, пил много водки и играл в карты. Но на делах это не отражалось.
Как-то в субботу днём я зашёл к нему домой. Он спал на диване, а возле него лежала книга избицких хасидов «Воды Шилоаха» Я взял книгу и заглянул в неё. Взгляд мой упал на главу о Пинхасе *(Глава толкует соответствующую главу Торы – Бемидбар (Числа), 25). Там было написано, что Зимри, сын Салу, был прав в отношении Козби, дочери Цура, с которой состоял с давних пор в браке. Дальше там говорилось о Пинхасе, который его пронзил копьём, не зная толком подробностей, а Моше Рабейну его оправдал, так как был Пинхасу дядей *(То есть, толкование, противоречащее библейскому, согласно которому Пинхас поступил правильно, убив израильтянина Зимри вместе с его женой, медианиткой Козби, выполняя этим волю Всевышнего, недовольного увлечением израильтян иноверками). Этого я уже не мог вытерпеть. Я взял книгу и тут же отнёс к своему дяде-раввину, прося его объяснить написанное. Раввин прочёл и схватился за голову – если автор книги–раввин такое делает из Моше Рабейну, то чего ждать от простого еврея!
От остановки к остановке в беспорядочном путешествии автора по жизни, перед взором читателя предстают и тотчас исчезают, сменяя друг друга, десятки типичных героев, родственников и друзей, цадиков и хасидов, раввинов и ученых, крестьян и шляхтичей, польских дворянок и еврейских женщин, балагул и меламедов, купцов и арендаторов, богатых и бедных, общественных деятелей и благотворителей, образованных людей и студентов. Их сведение вместе создает многокрасочную мозаику: перед читателем открывается захватывающая картина скитальческой жизни, сценой для которой были деревни и удаленные вески в Белоруссии, местечки и города в Польше и России (Белосток, Гродно, Брест, Харьков) и многолюдные столицы (Варшава, Киев, Москва)
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.