Мои первые сорок лет - [3]
«Я испытываю огромное удовольствие, когда на другом конце дирижерской палочки находится Доминго, потому что он всегда знает суть происходящего; с ним можно разговаривать лишь посредством глаз и достичь результатов, на которые в обычных условиях уходят месяцы репетиций»,— так говорит о певце американский дирижер Лорин Маазель, с которым Доминго работал, в частности, над записью фонограммы фильма «Кармен»*.
Глубоки и плодотворны творческие связи Доминго с одним из крупнейших современных оперных режиссеров Франко Дзеффирелли. Коронная партия Доминго — Отелло в одноименной опере Верди,— как свидетельствует сам певец, была выстроена во многом под влиянием концепции Дзеффирелли во время подготовки знаменитого спектакля «Ла Скала», открывавшего сезон 1976/77 года. На Отелло в исполнении Доминго колоссальный спрос во всех крупнейших театрах мира. На обложке английского издания книги, которую вы сейчас читаете, певец красуется в одеянии Мавра, с мстящим кинжалом в руке, потому что роль Отелло действительно стала коронной в списке исполненных партий.
* Snowman D. The World of Placido Domingo. London, 1985, p. 260.
И вот мы видим Доминго в фильме Дзеффирелли «Отелло», которого так ждали. И убеждаемся в том, что зависимость большого певца от творца спектакля или фильма — режиссера, сколь бы ни был этот режиссер талантлив, имеет еще и оборотную, негативную сторону. Дзеффирелли-режиссера в этом фильме не узнать: трудно поверить, что тот, кто режет здесь по живому вердиевскую музыку, монтирует во время большого дуэта Отелло и Дездемоны «дайджест» трудной жизни Мавра, выбирает самые внешние мотивировки событий, оставляя весь воздух трагедии где-то за стенами великолепных помещений,— трудно поверить, что это автор поразительной «Травиаты». Что-то происходит и со сверхпрофессиональным Доминго — нам уже кажется, что голос его звучит не так наполненно, не так убедителен создаваемый им образ. Да и сам певец честно признался в собственной неудаче, в разочаровании, которое принес ему фильм*.
Парадоксы искусства: у Рози, чуждого ему по духу, Доминго сыграл убедительно и глубоко, у Дзеффирелли, единомышленника и друга, выношенная роль не получилась. И все же сверкнувшие несколько раз на экране глаза затравленного зверя, выплеснувшийся страшный крик отчаяния убеждают нас в том, что Доминго, вне всяких сомнений, принадлежит к числу лучших исполнителей этой королевской партии тенорового репертуара.
«Определенный интерес к дирижированию полезен любому музыканту, так как он заставляет слушать любую музыку оркестровыми ушами»,— сказал Даниель Баренбойм, сам прошедший путь от исполнителя-солиста до дирижера**. И весь творческий путь Доминго доказывает, сколь важно для певца, для исполнителя лишь определенной партии в целостном произведении осознать общее его звучание — одновременно в музыкальном и в общехудожественном смысле. Эта черта артистической личности, может быть, наиболее сильно отличает Доминго от большинства сегодняшних оперных певцов, безупречных профессионалов, сосредоточенных, однако, прежде всего
* См.: Scovell J. Op. cit., p. 16.
** Snowman D. Op. tit., p. 261.
на том, чтобы выполнить как можно лучше свою часть работы. Доминго, как правило, оценивает общий результат.
Ответственность художника перед искусством — так, наверное, надо было бы определить главную тему всего творческого пути Доминго. И даже если его рассказы о своей жизни, о своих ролях покажутся нам подчас бесхитростным повествованием, лишенным сверхзадачи, как сказали бы деятели театра, надо вспомнить, что ремесло литератора и ремесло оперного актера — вещи разные и даже далекие. Критик Дэниэл Сноумен, с предельным доброжелательством вглядываясь в художественную личность Доминго, не может дать ответа на важный вопрос, задаваемый им самому себе: «Способен ли Доминго анализировать свои музыкальные инстинкты и передавать их в понятной форме другим или на дирижерском подиуме он является, в конечном счете, всего лишь талантливым любителем?»*. Вслушаемся и мы в незамысловатые, казалось бы, рассказы Доминго о работе над партиями, и прежде всего в рассуждения о будущем оперы, о школе молодых певцов, которую ему хотелось бы организовать. Именно ответственность за судьбы столь любимого им искусства оперы, в котором, по словам критика, состоит главное счастье Доминго, и составляет сверхзадачу этих разговоров.
Американцы любят регистрировать рекорды. К осени 1987 года Доминго восемь раз открывал сезон «Метрополитен-опера». Его превзошел только Карузо. Доминго срывал самые долгие овации в мире оперы, ему принадлежит самое большое число поклонов после представления. «Он разве что не выступал еще в главном кратере Этны, не участвовал в прямой трансляции из космического корабля и не пел в благотворительном концерте перед пингвинами Антарктиды»,— пишет близкий друг Доминго, дирижер и критик Харви Сакс**. Человеческая энергия и художественные возможности Доминго грандиозны — в настоящее время, безусловно, нет ни одного тенора с таким обширным и тесситурно разнообразным репертуаром, как у Доминго.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.