Мои футбольные годы - [14]

Слишком на виду наш футбол, слишком внимательно следят за ним миллионы глаз, причем в основном молодежи, чтобы позволительно было принимать решения опрометчивые, расплывчатые, неубедительные, вызывающие иронические улыбки. Футбол не только закаляющая игра, не только увлекательное зрелище, он несет в себе и воспитательный заряд. И не только с поля доходит его влияние на людей, а и из сообщений или из слухов о том, как мы вершим свои дела. Слухов гуляет гораздо больше, чем следует, и это наша слабость: информируем мы свою аудиторию чересчур скупо, а то и просто отмалчиваемся. Без правдивой, смелой информации порядка не наведешь.

Однако, сказав все это, я не забываю, что команды должны постоянно пополняться свежими силами. И отдаю себе отчет в том, что из одного Сокольнического района Москвы, где расположены наша историческая «Ширяевка» и новый крытый манеж, такая команда, как «Спартак», не может получить всех ей необходимых резервов.

И даже школа не способна полностью удовлетворить наши запросы, нужны же не просто добросовестно обученные ребята, а и с искрой божьей. Кроме того, у «Спартака» существует та особенность, что мы ежегодно провожаем группу молодых на службу в армию.

Значит, комплектование с помощью приглашений игроков остается в нашей практике. Может быть, когда-нибудь, при идеальных условиях, нужда в нем отпадет. Но пока, думаю, на какой-то срок оно останется.

О таком сложном, важном деле лучше думать сообща. Со своей стороны еще раз подчеркну, что во главу угла должно быть поставлено открытое и честное волеизъявление футболиста.

Думаю, что приемлем был бы и обмен. Мне вспоминается такой случай. Была у «Спартака» нужда в центрфорварде. Приглянулся нам совсем тогда молодой Юрий Севидов, находившийся при отце, тренере Александре Александровиче Севидове, в минском «Динамо». Порешили мы с ним тогда так: Юрий идет к нам, а в минское «Динамо» направляется группа игроков из нашего дублирующего состава — Э. Малофеев, JI. Адамов, И. Ремин, Ю. Погальников. Не имеет значения, кто тогда выиграл, кто проиграл, дела давно минувших дней. Ю. Севидов помог «Спартаку» стать чемпионом в 1962 году, а бывшие спартаковцы, выросшие в хороших мастеров,— минскому «Динамо» стать третьим призером в 1963 году, что тогда для этой команды было огромным успехом.

ДОБРОЕ ИМЯ ФУТБОЛА

Мне предстоит выйти еще на одно минное поле.

Как-то раз заглянул ко мне домой Всеволод Михайлович Бобров. Посидели мы с ним за чаем, как водится, обсуждая футбольные дела. И в ответ на мои рассуждения о том, чем надо бы помочь футболу, он вдруг со вздохом произнес:

— Наивный вы человек. Все на честный футбол опираетесь, а теперь такое бывает!.. Не хочу и рассказывать, вас огорчать...

Ничего к этому он не прибавил, но его вздох запомнился.

Жизнь наша проста, но в глазах болельщиков она выглядит то загадочной, то романтической, то приключенческой. Я привык ко всяким россказням и небылицам и с удовольствием их выслушиваю, не удивляясь и не обижаясь, в общем-то люди делают нам честь своим вниманием и выдумками, подчас ребячески-наивными и трогательными.

Однако когда вдруг слышишь на трибунах или в метро реплику о том, что вчерашний матч, закончившийся вничью, был «договорным», становится не по себе. Пусть бы говорили что угодно, только не это. Можно стерпеть, когда рассказывают, что видели одного

мастера в подпитии (вероятность такая есть), другой в компании проклинал тренера своей команды, третий каждый год требует сменить квартиру под угрозой перехода в другую команду. Или еще что-либо в том же духе. Семья не без урода, и газетные фельетоны о художествах футбольных «звезд» не редкость.

Но слухи о договорных матчах — это тень уже не на отдельных футболистов. В глазах общественности ставится под сомнение сам футбол, его добропорядочность, его доброе имя. И это мало того, что оскорбительно, еще и крайне опасно для благополучия всего нашего дела.

Слухов на эту тему предостаточно. Правда, я склонен считать их преувеличенными, они обрастают как снежный ком. И возникают как отрыжка маниакальной подозрительности у некоторых тренеров и спортивных деятелей. Обжегшись на молоке, они дуют на воду, им мерещится то, чего иногда нет и в помине. Мне приходилось наблюдать, как игроков обвиняли сгоряча, безвинно, и после этого они лучше себя не чувствовали в команде и лучше не играли. И все же футбол наш не без греха. Да и нужны ли доказательства, когда у нас действует лимит ничьих? Напомню, что ввели его после чемпионата 1977 года («Спартак» тогда находился в первой лиге), в ходе которого чуть ли не половина матчей закончилась вничью, и не из-за немощи, а из-за старания тренеров без хлопот и испытаний устроить полюбовно свои турнирные делишки. В том году миролюбие ловчил достигло своего предела, наш футбол попал в полосу штиля. Не случайно сборная в ту пору не могла пробиться в финальную ^асть как чемпионата мира, так и чемпионата Европы.

Лимит ничьих я одобряю. Он, по моим наблюдениям, подействовал отрезвляюще, ограничил возможности соглашений. Могут сказать, что очки делятся между командами и по-другому: каждой — по победе на своем поле. Но это труднее, любое поражение нечто вроде «красной карточки», а ничья — «желтая карточка», она проходит незаметно, без последствий, руководителям команды общественная выволочка не грозит.