Мои футбольные годы - [13]

Я не разделяю распространенной точки зрения, что советскому футболу необходимы суперклубы для успешных выступлений в розыгрыше европейских кубков с огульным правом брать любых игроков, даже из команд высшей лиги. Это нанесло бы непоправимый вред командам, которые потеряли бы своих лучших игроков.

Кроме того, в последние годы мы убедились, что понятие «ведущая команда» перестало быть постоянным, как было когда-то. В свое время никто и не думал посягать на главенство московского «Динамо», ЦДКА, «Спартака», тбилисского «Динамо». Однако потом выдвинулись «Торпедо», киевское «Динамо». Стали говорить о «большой шестерке», ее только и признавали.

Но затем годы безвременья пережил «Спартак», на грани между высшей и первой лигами балансировали московское «Динамо» и ЦСКА, никак не соберется с силами занять призовое место «Торпедо» в расстройстве тбилисское «Динамо», даже наиболее внушительное и прочное киевское «Динамо» два сезона подряд обреталось в скромной серединке.

Свято место пусто не бывает, выдвинулись, и с достаточными основаниями, минское «Динамо» и «Днепр».

Приятно, что ленинградский футбол, к которому исстари отношусь как к самому близкому, после московского, встал на собственные ноги и выдвигает одного за другим местных способных молодых мастеров.

Решительно не согласен с теми, кто полагает, что если чемпион не из «большой шестерки», то это означает, что наш футбол «докатился». Надо только радоваться, что тесный кружок «избранных» разомкнут, что, как принято говорить, география большого футбола расширяется.

Эту прогрессивную тенденцию, мне кажется, не все еще осмыслили и признали. И проявляется это особенно наглядно именно при комплектовании команд. (Как видите, от темы я не ушел.) В пору моей юности говорили о судебном процессе— «громкий». А сейчас, кажется, нет ничего громче, чем иные дела о переходе футболиста из одной команды в другую.

Внешнее приличие соблюдается, президиум федерации утверждает переходы, которые предварительно рассматривает спортивно-техническая комиссия (СТК). Надзор словно бы существует, в помощь придана и инструкция. Правда, инструкция о переходах удивительно часто претерпевает изменения, бывало, что несколько раз в год, так что и не уследишь. Да и в ходе сезона, после утверждения составов, вдруг с изумлением обнаруживаешь в той или другой команде игрока, которого там прежде не было, и про себя решаешь, что, вероятно, прозвучал «звонок», после которого состоялась «дозаявка». Уж по крайней мере оповещали бы нас в газетной хронике с указанием мотивов.

Меня тревожит и задевает другое. Переходы игроков происходили, насколько я помню, всегда. Было время, когда они носили добропорядочный характер, все необходимые переговоры шли в открытую, превыше всего ценилось желание переходившего, его согласие. В конце концов меняют же место работы по уважительным причинам люди любых профессий?! Почему у футболиста не могут сложиться обстоятельства, требующие перехода в другую команду? Жизнь есть жизнь, футбол ее частица.

Теперь же появились «селекция» (не люблю это слово в применении к футболу) и специальные тренеры-селекционеры. Втихомолку, за спиной руководителей команд, втайне от общественности (а втайне потому, что селекционеры прекрасно знают, что вершат неправедные дела), едва где-то объявится мало-мальски способный парень (иногда по слухам, не убедившись воочию), начинается охота. Посулы не шуточные: квартиры, машины, поступление в институт, поездки за рубеж, продвижение в сборную. Чем все это оборачивается? Такого сорта селекция хищнически разваливает футбол на периферии, отбивает вкус к работе в специализированных школах.

Что этому можно противопоставить? Инструкции, слушания в СТК и на президиуме федерации помогают лишь отчасти.

Стало привычным обыкновением — легким и безобидным — наказывать молодых людей, футболистов, польстившихся на посулы. Те же, кто мутит воду, остаются неназванными. Не спорю, молодой человек, сбежавший втихомолку из своей команды, обманувший всех, кого только можно, должен быть призван к ответу. Но ведь ни для кого не секрет, что ему заморочили голову, пообещали в случае чего выручить, внушили, что как законы, так и требования порядочности можно обойти. И существует целый штат такого сорта дельцов, ведущих, по сути дела, подрывную работу в нашем футболе. Бывает, игрок просто и честно выразит желание перейти в другую команду. Что за этим следует? Автоматически на него составляется «телега», читая которую диву даешься, как же такого распущенного человека держали в коллективе? И большей частью обвинения подтасованные.

Я думаю, что нам необходимо ввести в правило объективный, тщательный и обязательно гласный разбор наиболее спорных ситуаций, такой разбор, который бы устанавливал истину и всех виновных. Почему бы к таким разборам не привлечь юристов, которые дали бы профессиональную, компетентную оценку происшедшему? Когда-то нам было достаточно судить по спортивной совести. Сейчас для установления порядка в футбольном сообществе мало ориентироваться на инструкции, которые мы же сами пишем, необходимо привлечь и государственную законность. Мне известно, что в западных профессиональных клубах многие стороны деятельности рассматриваются и обусловливаются под контролем юристов. А наш правопорядок осуществляется, как кому взбредет в голову.