Мои бенгальские подруги - [57]

В общежитии у нас работала уборщицей одна молодая женщина. Она жила в деревне, расположенной в трех километрах от нас. Каждое утро она отправлялась со своими двумя детьми в трехкилометровый путь в общежитие, вечером проделывала то же. Девочку она несла на боку, а мальчика вела за руку. Придя в общежитие, женщина во дворе кормила девочку грудью, а мальчик съедал что-нибудь из ее узелка или с тарелок, выставленных студентками вечером за дверь для мытья. Мать принималась за работу. Она мыла, вытирала посуду, подметала полы, а дети в это время играли во дворе. В полдень она укладывала их спать на полу в холле общежития. Ребята тут же крепко засыпали и лежали рядышком неподвижные, словно две куклы, а жизнь в общежитии шла своим чередом: через них переступали, собаки их обнюхивали, из репродуктора гремели шлягеры.

В большинстве случаев женщины имеют не двоих детей, а больше. У каждой трудоспособной женщины из этих слоев населения за сари держится не один младенец. Санталки, которые рыли фундамент для шантиникетонских домов, являлись на работу со всем своим потомством. На голове — корзина с едой, на боку — самый младший ребенок, а сзади остальные. Женщины приходили из отдаленных деревень. Они шли гуськом по тропинкам среди рисовых полей — несколько матерей, огромное количество детей и, как правило, один взрослый мужчина (он присматривал за всеми). Все громко пели, а мужчина играл на дудочке. Поскольку в сантальском языке «р» весьма выразительное, а все они при этом смеялись, то мне казалось, будто эти люди не переставая поют тра-ра-ра.

Конечно, на деревенской тропинке можно беззаботно напевать, но когда сантальские матери приводили свое потомство в зал металлургического комбината в Ранчи, у наших экспертов буквально волосы становились дыбом. Малыши возились возле токарных станков!

Считается, что бенгальская жена должна принести семье счастье. Она словно вошедшая в семью богиня счастья Лакшми. Как правило, девушка не обладает божественными способностями своего идеала, поэтому счастье она должна создать постоянным и упорным трудом или хотя бы приданым.

Индийская мифология, которая жива и сегодня, дает целый ряд примеров: Савитри, последовавшая за своим умершим мужем в царство теней и освободившая его оттуда верной любовью; Сати, принявшая добровольную смерть из чувства стыда за то, что ее отец публично оскорбил мужа, и т. д. — словом, толпы женщин, не выдавших ни малейшим жестом свое несогласие с самыми абсурдными затеями мужа, служившие ему верой и правдой по заповедям Ману, как своему единственному богу. Конечно, прежде всего это Сита, героиня славного эпоса «Рамаяна». Она не только последовала за своим мужем в изгнание (покинула дворец и отправилась в джунгли), но и сохранила ему верность даже тогда, когда ее похитил царь демонов, пытавшийся всеми возможными чарами соблазнить ее. Наконец, муж все-таки освободил жену, и она, не дрогнув, прошла испытание огнем, чтобы доказать свою чистоту, и не обиделась, когда тот ей не поверил. Беспрекословно подчинилась она его приказу и ушла в новое изгнание, чтобы на мужа не могла пасть даже тень подозрений, что рядом с ним женщина, у которой была возможность осквернить его честь.

Однако повеление «будь как Сита» выражает не только отношение жены к мужу. Оно включает и безоговорочное послушание всему его роду.

В книге одного бенгальского автора, написанной им в конце прошлого столетия и посвященной бенгальским индусским обычаям, я прочла такие слова: «От жены ждут, что она не будет обращаться в присутствии чужих к своему мужу, а также к его старшим родственникам — мужчинам и женщинам. В течение всей жизни она не смеет появиться перед старшими братьями, двоюродными братьями и дядями своего мужа. Она может говорить только с младшими женщинами, и то лишь шепотом».

Я сама видела (и это случалось не только в семьях необразованных людей), как жена закрывала лицо сари перед старшим братом своего мужа. Бенгалок, которые по имени обращаются к своему мужу, можно сосчитать по пальцам. Остальные величают мужа почтительно — Он. В бенгальском языке есть для третьего лица особая форма учтивости.

Ну, а каковы взаимоотношения мужа и жены? Бенгалка прекрасно знает, что она, благодаря своим домашним обязанностям и хлопотам, может стать главным рычагом семейной жизни. Но она также прекрасно понимает, что свободой в супружестве будет обладать лишь ее муж, а не она сама.

Сначала об этом разделении семейных ролей я ничего не знала и потеряла в Индии много времени на безрезультатные уговоры моих бенгальских приятельниц пойти со мной в театр или в кино или показать мне свой город или деревню. Лишь спустя некоторое время я поняла: если хочешь в Бенгалии увидеть что-нибудь, лучше сразу обращаться к хозяину, чем к его супруге.

В Калькутте у меня, например, был неоценимый экскурсовод по театрам, выставкам, школам, а также по трущобам и рынкам. Это был один мой друг — редактор и издатель. Он был женат. С этим было все в порядке. Если бы он не был женат, то это могло бросить тень на мою репутацию. Что касается бенгальцев, то они все безусловно хранят верность своим женам. Издатель был, конечно, из их числа, но каково было его жене, если во время моих визитов в Калькутту он проводил со мной все дни? Я очень любила посещать рынок, а поскольку в Бенгалии туда чаще всего ходят мужья (чтобы другие мужчины не заглядывались на их жен), то и в данном случае мне пришлось воспользоваться его услугами. Мы встречались с ним каждое утро в половине шестого по пути на рынок и прощались часов в одиннадцать вечера, после дискуссии с артистами по окончании спектакля. В течение дня на несколько часов мы расставались, но тем не менее большую часть времени проводили вместе. Ни одна европейская жена, безусловно, не потерпела бы такого.