ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Одна из обязанностей преподавателя высшего учебного заведения — популяризация. Тем не менее не всегда она приносит лишь радость. Я люблю свою работу. Мои отец и мать были учителями, и, наверное, от них я унаследовала любовь к преподавательской деятельности. Родители преподавали в деревенской начальной школе. Вокруг них обычно было много детей, и я всегда немного завидовала отцу и матери. У меня всего лишь пять-шесть студентов, изучающих бенгальский язык, а это так мало. Я понимала, что такая небольшая страна, как Чехословакия, не может позволить себе подготовить большое число специалистов за год в столь узкоспециализированной области науки.
Компенсацией за этот «недостаток» для меня, с одной стороны, служило чувство гордости, что я преподаю в старейшем учебном заведении Европы — в Карловом университете, и уверенность, что бенгалистика имеет достаточно давнюю традицию, берущую начало со времени преподавания профессора Винценца Лесны. Он родился сто лет назад и стал первым европейцем, который с языка оригинала перевел произведения знаменитого бенгальского писателя Рабиндраната Тагора.
С другой стороны, у меня появилась возможность популяризации. Я поняла, что если мне удастся рассказать о Бенгалии в специальной программе радио, то ее услышат намного больше людей, чем все ученики матери и отца, вместе взятые. Отклики на эти передачи как раз и подтвердили мои предположения. Я убедилась, что самый большой интерес вызывают передачи и статьи, касающиеся повседневной жизни индийцев. В чем же причина? Может быть, в том, что сообщений из области экономики, культуры, географии, политической жизни намного больше, чем о современных повседневных реалиях? А может, это объясняется огромным интересом людей к простым вещам человеческого бытия? Так или иначе, я с удовольствием пыталась направить собственную популяризаторскую деятельность в это русло.
К этому меня привел и личный опыт первого моего пребывания в Индии. Я отправлялась туда достаточно информированной: пять лет занималась бенгалистикой, что включает не только бенгальский язык, санскрит и основы хинди, но и географию, древнюю и современную историю, литературу, культуру Индии и т. д. Тем не менее первые дни и недели, проведенные в Индии, были для меня шоком. Когда приезжаешь в другую страну (к тому же совсем непохожую на твою родину), то, прежде чем приступить непосредственно к работе, необходимо решить вопросы с питанием, ночлегом, одеждой и контактов с людьми. Иначе не сможешь приступить к работе, не напишешь ни строчки, не прочтешь пи одной страницы: ведь ты голоден, тебя кусают москиты, не выспишься и не найдешь человека, кто мог бы дать полезные советы. Вряд ли найдется такой советчик, если ты не знаешь норм поведения, обычаев и стиля мышления своих хозяев. Однако очень часто они весьма отличны от того, что ты ожидал увидеть и услышать.
Чтобы мои студенты-чехи не растерялись в Индии, я и написала эту книгу. Она должна послужить им своего рода инструкцией к действию. В таком руководстве по индийскому образу жизни нуждаются порой и люди в Европе, контактирующие с индийцами. В противном случае они с трудом будут понимать друг друга, а непонимание может порой привести к недоразумениям.
Однажды случилось так, что я со своей четырехлетней дочкой была приглашена в Праге на ужин в знакомую индийскую семью. Это был торжественный ужин, на нем присутствовало около тридцати человек, и проходил он традиционно по-индийски. Я не была предупреждена заранее о том, что стол будет сервирован по-индийски, поэтому не подготовила свою дочь. Я научила ее только бенгальским приветствиям, и девочка вначале доставила хозяевам радостные минуты. Хуже было потом. Как это принято в Индии, ужин подавался поздно. Дочь была сонной, и поэтому ей уже не хотелось входить в новую роль.
За столом есть надо было рукой, сидя со скрещенными ногами на полу. Дочь решительно потребовала, чтобы ей поставили стол и стул. Мне с трудом удалось ей объяснить, что такое количество людей вместе со столом не вошло бы в комнату. В конце концов она села на пол, но упрямо вытянула ноги к разложенным тарелкам и отказалась есть рукой, попросив прибор (хотя раньше никогда не была образцом поведения за столом), а когда ей принесли его, то, к моему великому ужасу, она стала привередничать, громко заявляя, что блюда очень острые и есть их невозможно. На самом деле еда была вкусной, лишь слегка более острой, чем обычно у нас. Хозяйке удалось спасти положение — она принесла девочке огромную миску бенгальских сладостей, которые пришлись моей дочери по вкусу. Наконец-то она стала есть рукой и даже поджала ноги.
Своей книгой я попыталась призвать к терпимости всех, кто вступает в контакт с приезжими из далеких стран. Призвать, однако, те только их. В подобный контакт, благодаря телевидению, радио, печати, сейчас вступают все. Сталкиваясь с новыми, принципиально отличными от наших традициями и обычаями, мы часто занимаем негативную позицию, исходя из не слишком мудрого принципа: что не похоже на нас, то — плохо. Мы не можем понять тибетцев, которые, оказывается, пьют чай с маслом, арабских женщин, которые носят младенцев за спиной, и индианок, видите ли, за то, что они носят младенцев на боку. При этом удивляемся, если другие народы не могут проникнуться нашими обычаями и не принимают их. Опыт, а подчас довольно горький, убедил меня в необходимости терпимо относиться к традициям и обычаям разных народов. Способность войти в чужое мышление — пожалуй, самый лучший способ глубже познать и самого себя и других.
