Мои бенгальские подруги - [13]

— Это был не отпуск, а каторга, — заключил он. — Ну хотя бы в чем-то могли пойти нам навстречу, да где там. За мои деньги меня кормили все время одними баклажанами и кабачками.

Снова все рассмеялись, и большинство присутствующих усердно поддакивало. Связь же уловила, наверное, только я, поскольку со времени моего рассказа прошло этак четверть часа. Я мысленно начала смотреть на своего брахмана милостивее, Его к вкусовой нетерпимости принуждает по крайней мере религия. Мы же, зная, что овощи полезны, а от крахмала толстеют, тем не менее предпочитаем кнедлики со свининой и капустой, шницели да торт. Мой брахман был вегетарианцем. К тому же он еще занимался йогой. В свои пятьдесят лет он был гибок, как прутик, и в разгар дискуссии о древнеиндийской культуре мог в подтверждение аргументов стать на голову.

Знакомый же, которого болгары так «плохо» встретили, занимался скорее культурой духа, если оставить в стороне культ кнедликов и шницелей. Физические упражнения он оставил сразу же после института, бросил заниматься греблей и приобрел машину. В свои тридцать лет выглядел добродушным полноватым человеком и в любом конкурсе мужской красоты был бы далеко позади пятидесятилетнего брахмана.

Понимаю, что в данном случае нельзя обобщать. Я знаю много полных индийцев и несколько стройных чехов. Но куда больше я встречала чехов — любителей иностранной кухни, чем бенгальцев — любителей говядины.

И тем не менее я полагаю, что мой «кнедликовый» знакомый не совсем типичен и над нетерпимыми индийцами нам можно посмеиваться ровно столько, сколько в сравнении с нами они этого заслуживают.

Так что же все-таки едят индийцы?

На вопрос, поставленный подобным образом, есть один-единственный ответ — все.

Их около 700 миллионов, и в такой массе народа найдутся люди с самыми разными аппетитами. Кроме того, как мы уже говорили, индийцы в большинстве своем религиозны, так что еда обрастает запретами и указаниями, которыми все руководствуются куда строже, чем естественным аппетитом. Индийцев много, и самых различных религий и соответственно запретов в Индии тоже достаточно. С тем же успехом можно спросить и так: чего индийцы не едят? И ответ получить такой же: ничего не едят.

Если бы мы задумали составить универсальное индийское меню, то в него, вошло бы, вероятно, все, что более или менее съедобно.

Чего не ест правоверный индуист, назвал мой брахманский профессор. Индуистов много, они составляют почти восемьдесят три процента индийского населения, и о них мы еще побеседуем.

Мусульмане (их в Индии более одиннадцати процентов) могут есть говядину, но свинина у них запрещена.

Меню и посты христиан (их в Индии около двух с половиной процентов) мы в общем знаем.

Сикхи (неполных два процента) в еде не чинят никаких «препятствий». Они едят все виды мяса, кроме говядины, и, наверное, поэтому такие высокие и энергичные.

Джайны и буддисты, наоборот, в ужасе от какого бы то ни было насилия над любым живым существом, ведь это их братья в круговороте возрождения жизни. Такой джайнский монах, встав утром, совсем не спешит совершить утреннюю молитву, нет-нет. Его первая утренняя религиозная обязанность — осмотреть наряд свой и заботливо устранить из него всех насекомых, чтобы нечаянно не причинить этим насекомым вреда. Как выглядит питание такого человека, нетрудно представить — только все вегетарианское.

Еще в Индии живут так называемые аборигены — племена, находящиеся на различных ступеньках цивилизации. Эта группа весьма разнообразна.

В Бенгалин я столкнулась с санталами, и о них уже нельзя говорить как о «племени», что встречается в литературе. Сантальская деревня на первый взгляд неискушенного европейца ничем не отличается от бенгальской, пожалуй, только выглядит чище. Но при внимательном рассмотрении (тут мы вновь возвращаемся к проблеме еды) оказывается, что между сантальскими домиками бегают поросята, — явление совершенно недопустимое в бенгальской деревне, где живут члены «чистых» каст. Поросята по сравнению с нашими маленькие, стройные и очень подвижные — одним словом, спортсмены. Но не сомневайтесь, их выращивают отнюдь не для спорта, а для еды.

Однако в Индии есть богатые и свободные от религиозных запретов и установлений люди, которые едят все, в том числе ветчину, икру, устриц, и пьют виски.

В Индии встречаются и другие крайности. Однажды я была на обеде у книготорговца, который угощал меня рисом с консервированной говядиной из общей тарелки. На столе не было ни ложек, ни вилок. Хозяин заявил при этом, что ему чужды какие бы то ни было предрассудки, поэтому пригласил есть руками. Перед сдой он вымыл руки и с юмором говорил, как выбором своих блюд гневит по очереди всех богов — от Аллаха до Вишну. И тем не менее его прогрессивность в восторг меня не приводила.

Господин книготорговец был единственным индийцем этого типа и к тому же напоминал американских хиппи, бродящих по Индии, у которых были приблизительно такие же манеры.

В нашем общежитии в Шантиникетоие жила девушка по имени Радха из южноиндийского штата Керала. Я очень любила эту интеллигентную, энергичную и симпатичную девушку. Но она была из высшего брахманского рода и воспитана в строгом неприятии всего, что только 'напоминало об убийстве живого существа.