Моха и другие - [8]
Когда он превратился в человека, мышление его изменилось, хотя всё равно мысли оставались путанными и сворачивали куда-то в сторону, как и ноги Мохи.
— Что случилось? — теперь Принцессе пришлось выпрямиться — их глаза были на одном уровне.
— Кажется, я упал в стакан с вином, — медленно ответил Моха. — И чуть не утонул…
— Да ты совсем пьяный! — не то рассердилась, не то огорчилась Принцесса. — Так, Моха! Быстро лети… нет, сегодня летать лучше не надо… быстро иди домой и ложись спать!
— Нет! Я хочу проводить тебя домой, — Моха упрямо замотал головой. — Я совершенно трезв! Ну, может быть, чуть-чуть… Можно я понесу твою сумку?
Принцесса смирилась, отдала полиэтиленовый пакет Мохе, и они пошли по дорожке на восток. Постепенно дорожка стала тропинкой, многолетние ели и сосны смыкались над ними.
— Как же тебя угораздило…
— Можно, я возьму тебя за руку? — спросил Моха, ноги которого почему-то заносили своего хозяина куда-то направо.
— Можно, — со вздохом разрешила Фелиция.
Моха неожиданно для самого себя превратился в муху (сумка упала на землю), пробежал по руке Принцессы от кончиков ногтей до белого плеча, чуть не упал в разрез её платья, но тут Фелиция щелчком пальца сбросила его с себя. Моха упал на землю и опять стал человеком.
— Извини, — быстро проговорил он, украдкой потирая шишку на лбу. Он взял её за руку и они пошли дальше.
Незаметно беззаботное веселье Мохи улетучилось, её место заступила беспросветная печаль. Он уронил голову на плечо Принцессы и заплакал.
— Что произошло, Моха? — ещё раз попыталась допытаться Принцесса.
И, горько вздыхая и пуская поочерёдно слёзы и сопли, Моха поделился с Фелицией последними трагедиями своей жизни. Будучи мухой, он познакомился с одной замечательной мушкой. («Ах, Фелиция, какие у неё чудесные глазки! А элегантные, изысканной формы лапки!») Он начал ухаживать за этой мушиной красавицей, но едва она увидела, как он случайно превращается в человека, то в ужасе сбежала, и больше он её не видел. («Неужели её сожрал какой-нибудь вечно голодный паук?» — тут Моха чуть не разрыдался, но вовремя одумался.) Вторая трагедия, которая произошла с Мохой, была не менее печальна. Уже в образе человека он познакомился с одной замечательной девушкой. Она была белошвейкой и дочерью белошвейки, а он представился чулочных дел мастером. («Совсем ещё юная, почти дитя, прекрасное, невинное создание!») Моха приносил ей сладости, безделушки и с удовольствием наблюдал, как она простодушно радуется его нехитрым подаркам. Но однажды он превратился в муху и сел ей на губы… Тут Моха остановился, прислонился к дереву и засопел, украдкой смахивая слезу из глаз.
— Представляешь, Фелиция: её вырвало! А потом она назвала меня мерзким, отвратительным насекомым! И что нам лучше расстаться. И если бы я не сбежал, она опрыскала бы меня каким-то ядохимикатом… А потом я смотрел, как она выносит на мусорную кучу все мои подарки…
— Эх, Моха, — сказал Принцесса, — у меня та же проблема. Тот симпатичный свинопас, в которого я была влюблена полтора месяца, оказался просто негодяем, жуликом и даже брачным аферистом. Его разыскивали в трёх королевствах и одной республике. Мне пришлось отобрать у него все мои фотографии и отрубить ему голову. С тех пор прошло… — Принцесса начала загибать тонкие красивые пальцы и называть дни недели, — …прошло шесть дней!
— Фелиция, ты не понимаешь… — сказал Моха. — Ты в любом случае останешься Принцессой, любой, кто посмотрит на тебя, даже в любой одежде, поймёт, что ты Принцесса. А я — как кусок камня, с одной стороны чёрный, а с другой белый. Но я не могу быть только чёрным или только белым. Не могу и не хочу! И серым — тем более! Серых камней вон сколько вокруг…
— Моха, глупый Моха, — сказала Принцесса. — Ты зря думаешь, что ты такой уникальный.
— Да ничего я не думаю, — пробурчал Моха. — И я действительно глупый.
Принцесса вдруг остановилась.
— Всё, тут мы расстанемся, — не терпящим возражения голосом известила она. — Дальше я пойду одна, а ты осторожно иди домой.
Моха попробовал настоять, но Принцесса пояснила, что в окрестностях её замка бродят вурдалаки, вечно голодные и злые. Вдобавок, спорить с принцессами — дело безнадёжное. Моха вглядывался в темноту, но так и не смог увидеть впереди что-то, хотя бы напоминающее замок.
— Вурдалаки, да, — пробормотал он. — А ты не боишься?
— Нет, — Фелиция рассмеялась. — Я с трёх лет тут грибы собираю — чего мне бояться? И потом — я ведь настоящая Принцесса!
— Можно я тебя поцелую на прощание? — спросил Моха.
— Нет, — она отрицательно покачала головой.
Лицо Мохи помрачнело, поэтому она поспешила пояснить:
— Моха, это не потому, что я настоящая Принцесса, а ты — всего лишь Моха. Просто… мы ведь не будем искать друг в друге тех, кого рядом уж нет?
Моха ничего не понял, но подтвердил:
— Не будем. Тогда просто — до свидания, — он помахал рукой. — Пока мы шли, я совсем уж протрезвел.
— Счастливо, Моха!
Моха стоял и смотрел, как за вековыми деревьями исчезает хрупкая фигурка Принцессы в светлом платье, как темнота поглощает её. Когда её совсем не стало видно, Моха сказал сам себе:
Повесть в жанре студенческой прозы.Все действующие лица являются плодом вымысла автора и не имеют ничего общего с реальными людьми.Автор будет благодарен за любые замечания и пожелания.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.