Могила двойников - [43]

Он прошёл мимо двух таверн, иконы над дверями которых говорили сами за себя, а затем висячий мост, ведущий в квартал язычников. Мост был сплетён из жёстких веревок и слегка раскачивался при ходьбе, но траппер не обратил на это внимания — в отличие от Дейдры, которая крепко держалась за перила и шла с трудом, стараясь не смотреть вниз.

— Какие же идиоты те, кто так строит мосты! — с чувством высказала она, оказавшись на твёрдой земле.

Квартал язычников разительно отличался от прочего города. Здесь не было видно ни одной часовни, а стены домов украшали сложные узоры — насколько знал Стефан, для гармонизации потоков пси. Над косяками многих дверей висели ветви омелы, а сами дома утопали в зелени — тут и там на балконах стояли горшки с роскошными цветами. Вечная осень заставила людей забыть о прошлых зимах, когда Река покрывалась льдом, и о жарких летних месяцах. Теперь в мире круглый год стоял один сезон, когда не жарко и не холодно, и лишь дожди да пригоняемые ветром откуда-то с юга массы тёплого воздуха иногда меняли положение вещей.

Кроме того, здесь любили яркие одежды, так непохожие на подчёркнуто простые наряды почитателей Светлого бога.

Стефан остановился около особенно цветастого дома, стоявшего чуть в стороне от остальных — на самом краю плато. Улица плавно окружала его вместе с крошечным двориком, усыпанным опавшими лепестками роз, что росли в больших кадках. Дом буквально застыл на самом краю скалы, и только низенькая ограда отделяла человека от падения вниз.

Дальше идти было просто некуда.

— Добро пожаловать, — услышал траппер и повернулся — у стены стояла женщина.

Это был тот случай, когда при одном взгляде на человека можно было сразу сказать, какой он веры. На груди хозяйки в открытую висел амулет — пятиконечная звезда, заключенная в круг, на поясе пристроилась кроличья лапка, руку охватывал змеиный браслет. Темно-зелёное платье плотно облегало тело, прикрывая и одновременно подчеркивая его, тяжёлые светлые кудри спускались до самого пояса. На миг Стефан замер, но тут же опомнился.

— Мир твоему дому, хозяйка, — сказал он.

— Когда о мире говорит человек Канова, это по меньшей мере странно, — улыбнулась женщина. На вид ей было лет сорок, но на лице ещё не пролегло ни единой морщинки. — А тем более в такие времена. Но если вы ищете отдыха, проходите. Я буду рада гостям.

Её звали Марена. Женщина жила одна и, как рассказала за столом, обычно не пускала в дом чужих — только одноверцев. Но язычники постепенно уходили, селясь на правом берегу Реки, и гостей у Марены почти не осталось.

Внутри дом оказался ещё более странным — и красивым. Бревенчатые стены здесь украшали рушники, обереги и амулеты, развешанные в каком-то сложном порядке. Привыкший к простой обстановке Стефан успел уже забыть, что такое роскошь — в Канове у него была небольшая квартира, предназначенная лишь для отдыха между походами, а большую часть времени он проводил в лесах. Ни о каких красотах в Канове речи, конечно, не шло, в Роге же селились со вкусом. Картину портили разве что сложенные у стены тюки с вещами — отсюда собирались съезжать.

Уловив взгляд траппера, Марена улыбнулась. От её цепкого взгляда не укрылись ни шрамы Стефана, ни хромота Дейдры, ни оружие гостей, но спрашивать хозяйка ни о чём не стала. А увидев стеклянную иглу, которой Стефан собрался расплатиться, удивленно подняла брови.

— Лес Зеркал, значит, — сказала она. — Обычно эти штуки меняют на серебро сразу по возвращении оттуда. В Форпосте.

— Вроде того, но у меня не было времени. — Стефан отдал ей иглу.

— Меня устроит. Садитесь, сейчас завтрак будет.

Завтрак был обильным и вкусным — впервые за долгое время Стефан получал удовольствие от еды. То, что подавали в Форпосте, трудно было назвать пищей вообще, а после того ему с Дейдрой приходилось обходиться полевыми рационами Станции — питательными, но не очень вкусными. Или, экономя консервы, готовить самим из чего попало, что тоже не добавляло еде приятности. Здесь же Марена приготовила омлет со специями, подала свежий хлеб и немного мяса — в Роге не голодали.

Омлет показался Стефану превосходным.

— Вы ведь приехали со Станции, — спокойно сказала Марена, когда они закончили. — Я слышала, началась война.

— Так и есть, — Дейдра откинулась на спинку стула. — Прилучане попытались взять Станцию нахрапом, но крепко огребли и отступили.

— Жаль, — по голосу Марены нельзя было понять, жалеет ли она то, что Станция устояла, или то, что прилучанам удалось отступить. — У нас и без того хватает проблем, чтобы ещё воевать. Рог пока нейтрален, но это дело времени.

— Собираетесь уезжать? — Дейдра кивнула на лежащие у стены тюки.

— Да. Если Прилуки начали войну, долго мы здесь не задержимся. Силой ли, а может, ещё как, но святоши от нас избавятся. Им не по нутру то, что в добропорядочном городе живут люди, не признающие их бога, а тут есть отличная возможность от нас избавиться. Так что мы уходим за Реку, в Корс. Там нас не достанут.

Стефану редко доводилось сталкиваться с язычниками, но лекции о политическом устройстве Темнолесья он помнил хорошо. Большая часть выживших после эпидемии Памяти построила себе новую религию, остальные же — те, кто не ушёл в Лигу — попытались жить в гармонии с новой природой. Надо сказать, получалось у них не так уж плохо, хотя Стефан сильно сомневался, что это получится сделать в Мерцающем лесу, не говоря уже о Чумном.