Мое пристрастие к Диккенсу. Семейная хроника XX век - [96]
Ребята тайком ели курт — грязные катышки сыра.
— Что ты делаешь? Это же верный бруцеллез! — кричали девочки.
— Голод, оказывается, не тетка, — виновато вздергивал плечо Юлик.
— Ударим сифилисом по бруцеллезу!
— Сколько можно рубать компот вилкой?!
— Если быть идиотами, долго, — сердито откликнулся Дунский.
— Что ты хочешь сказать?
— Только то, что, позволяя кому-то сесть тебе на голову, не жалуйся, что он там удобно устроился.
— Ты имеешь в виду… Партизана? — спросил Федя Орлов.
— Кто тебе сказал, что он партизан?
— Сдурел? Знаешь же, что он сам сто раз рассказывал…
— Знаю. Про Крым. Свидетели далеко… Или их не было. Я тоже поверил, а потом гляжу — больно уж эффектно все у него получается. Рука профессионала. Ему бы на сценарный. Коллега! Думаю, он с самого начала решил кормить нас байками…
Все ошарашенно молчали.
— Ну и что ты предлагаешь? — осторожно спросил Федя.
— Не ходить на работу, пока он не доставит продукты.
— Забастовка? В военное время? Когда наши на фронтах…
— А мы баклуши бьем? Кто здесь, кроме нас, работает? Его обязанность — мало-мальски кормить нас. Он лодырь. Я завтра на работу не пойду, — серые глаза Юлика смотрели твердо.
Поднялся возмущенный галдеж.
— Поступайте, как знаете! — Дунский махнул длинной рукой. На работу он не вышел.
В следующие два дня хлеба тоже не было. Нас встречал пустой котел. Голод не давал уснуть. Просить Дунского рассказывать никто не решался. В темноте прозвучал голос Феди:
— Давайте попробуем. Не подыхать же! Завтра на работу не выходим. Согласны?
— Штрейкбрехеров съедим, — хихикнул Шварц.
Федя тихо попросил:
— Расскажи дальше, Юлька.
Днем мы бродили по склонам в поисках ежевики. Издали полюбовались изумрудно-белой речкой, падающей по горному руслу. К вечеру прискакал Партизан.
— Это что же, саботаж? — закричал он, не слезая с лошади.
— Нет, голодная забастовка, — ответил Орлов.
— В военное время? Трибунала на вас нет!
— А это демагогия, — ледяным тоном сказал Дунский. — В саботаже можно обвинить вас. Ваша обязанность доставлять нам еду. А вы отлыниваете, спекулируя военным временем.
Партизан яростно ударил лошадь сапогами по бокам и ускакал.
Наутро нам доставили хлеб. После работы мы издалека чуяли запах каши. Правда, кончился саксаул для костра, на котором ее варили. Вступать снова в переговоры с Партизаном не хотелось. Да он и не появлялся. Стали брать кизяки, сложенные штабелями за юртой.
Как-то, возвращаясь с работы, мы услыхали дикий крик. На нас мчалась Лера Горбунова, наша дежурная повариха. За ней гнался казах с бичом в руке. Лера промелькнула мимо, Юлик и Федя выросли перед казахом.
— Убью! — белые зубы казаха зверски оскалились.
Сбоку подоспел Женька Эратов с режиссерского. Он был самым здоровым из ребят и выразительно играл мускулами. Казах посмотрел на троих, плюнул и, щелкая бичом, ушел.
Лера сидела на земле и плакала. Она была самой красивой девочкой на актерском факультете: золотая коса, уложенная короной, прозрачные голубые глаза, лоб Мадонны. (И это лицо мог изуродовать удар бича!) Ее пробовал Эйзенштейн на роль царицы Анастасии в «Иване Грозном», но она оказалась нефотогеничной.
— Откуда он взялся? Все молодые выше, на пастбищах…
— Он хозяин юрты, — всхлипнула Лера. — Все ходил вокруг и ругал председателя, что он поселил нас здесь. Костер плохо горел, я пошла взять кизяки… А он вдруг опрокинул котел с кашей и бросился на меня. Он мог меня убить!
В глазах Леры все еще плавал ужас.
— Раз ты поняла, что он хозяин, зачем брала кизяки? — спросила рассудительная Тамара Феоктистова с режиссерского.
— А ты не брала? — накинулась на нее Лера.
— Брала, конечно, когда никто не видел.
— Я сто раз говорила вам, что я дурочка! А вы не верили, — в голосе Леры было праведное негодование. — Почему я такая несчастная? И глупая… и… и… нефотогеничная!
Дунский присел перед нею на корточки.
— Лера, такая красивая девушка не имеет права быть несчастной. Не плачь. Мы напишем (мы! — Н.М.) сценарий, где для тебя будет роль нефотогеничной красавицы.
— Правда? — Лера просияла всеми своими ямочками.
А Партизан оказался сукиным сыном!
Однажды к юрте прибежала Маша-фельдшерица.
— Ребята, ваш институт возвращается в Москву!
Новость была невероятной. Мы не поверили.
— Не может быть! Откуда ты взяла?
— В правление пришла телеграмма. Еще вчера.
— И ты можешь повторить текст?
— «Институт реэвакуируется Москву специальным эшелоном точка обеспечьте немедленное отправление студентов Алма-Ату». И другая вам: «Срочно возвращайтесь Алма-Ату точка формируется эшелон Москву».
— Почему же Партизан…
— Он запер телеграммы на ключ. И не велел говорить.
— Вот сволочь! — в сердцах воскликнул Орлов. — Ребята, мы должны взять его за грудки!
— Погодите! Если он узнает, что я сказала, мне крышка, — она в отчаянии переводила взгляд с одного на другого. — Вы хоть понимаете, что я это делаю во вред себе? Вы уедете, а я останусь здесь одна. Не с кем словом перемолвиться…
Что тут было сказать? Наверное, только то, что сказал Дунский, положив руки ей на плечи и прямо глядя в глаза:
— Поверь, Маша, мы никогда не забудем, как ты помогла нам. Без эшелона нам в Москву не добраться. — И мягко добавил:
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Воспоминания Раисы Харитоновны Кузнецовой (1907-1986) охватывают большой отрезок времени: от 1920-х до середины 1960-х гг. Это рассказ о времени становления советского государства, о совместной работе с видными партийными деятелями и деятелями культуры (писателями, журналистами, учеными и др.), о драматичных годах войны и послевоенном периоде, где жизнь приносила новые сюрпризы ― например, сближение и разрыв с женой премьерминистра Г. И. Маленкова и т.п. Публикуются фотографии из личного архива автора.