Модноверие - [11]

Мирко шмыгнул носом, раздумывая, что делать… ничего себе, набрал грибов.

Рогов у чужака нет, так что вряд ли он атеист, крестоносца из учебника он напоминал мало, не хватало горящего факела, ну а бросать раненого человека в лесу… Мирко это казалось неправильным, боги за такое не похвалят, разве что Ящер обрадуется.

Да и любопытство его разбирало.

Пробормотав молитву Роду и берегиням, чтобы сохранили от всякого зла, Мирко отставил корзинку и скользнул вперед. Через миг очутился рядом с чужаком, увидел смуглое лицо, длинный нос, уловил тяжелое, прерывистое дыхание.

Куртка на правом боку незнакомца оказалась разодрана, там набухало мокрое темное пятно.

— Мальчик… — загляделся, не заметил, как чужак открыл глаза, и, услышав голос, Мирко вздрогнул.

Накатило паническое желание убежать, но он с ним справился.

Тринадцать лет, почти мужчина, не к лицу трястись как осиновому листу.

— Мальчик, — повторил чужак. — Как… тебя… зовут?

Удивительно, но слова его звучали понятно, хотя каждому известно, что атеисты и крестоносцы, а также прочая нечисть, живущая за пределами леса, способна только на злобное бормотание.

— Мирко… Мирослав…

— Помоги мне, мальчик, — сказал чужак, силясь улыбнуться. — Кабан попался… Подранил, сволочь…

Ну да, если встретил секача в чащобе, то быстрее лезь на дерево и молись всем богам. Так что дядька молодец, остался в живых, сумел увернуться, пережил нападение, а потом еще и спрятался так, что зверь его не добил.

— Меня Ринат зовут, — добавил чужак. — Помоги…

Глаза у него были темные, их застилала боль, на подбородке серебрилась щетина.

Мирко помедлил, не зная, как поступить, но только на миг… помочь другому — благое дело, все так говорят, от тетки Светланы до верховного волхва Огнеяра.

— Вы сможете идти? — спросил он. — Тут деревня недалеко… там лекарь…

Мысль о том, что можно сбегать за помощью, почему-то не заглянула Мирко в голову. Так что он подхватил дядьку Рината за локоть, затем за талию, и тот с глухим стоном уселся.

Так, теперь избавиться от тяжеленного заплечного мешка, с ним точно ничего не выйдет. За мешком и за корзинкой с парой подберезовиков и одним подосиновиком можно вернуться позже.

А сейчас осторожно, чтобы не потревожить собственную левую руку…

Чужак был невероятно тяжелым, шел с трудом, шатаясь, и, судя по тому, как кривилось белое лицо, испытывал страшную боль. Поначалу Мирко казалось, что тот вот-вот упадет, не выдержит, но они делали шаг за шагом, шаг за шагом, и пусть не быстро, но двигались куда надо.

— Держись, дядька Ринат, — подбадривал он, а про себя молился Перуну, чтобы тот дал сил и стойкости, ну а еще раздумывал, откуда взялся чужак.

Когда лес отступил и впереди, за полем с несжатой еще рожью, показалась деревня, Мирко едва не закричал от радости.

Родовые дома, длинные и низкие, с мхом на крышах, правее капище, торчат изваяния богов, похожие на огромные толстые пальцы, за ними столбы поменьше, на которых вырезаны лики пращуров, что следят за потомками, наблюдают даже из Ирия… На другой стороне река, на ней мельница, рядом луга, где пасутся коровы под присмотром дядьки Громодера.

Еще немного, с версту, и он дома.

Там помогут! Там все будет хорошо!

На околице Мирко встретил кобель Буран, черный, с белыми пятнами на морде и шее. Замахал куцым хвостом при виде своего, а чужака на всякий случай обнюхал и побежал рядом.

Деревня выглядела пустой, оно и понятно — народ на сенокосе.

И Мирко там должен быть, да руку вчера потянул так, что за косу не взяться, вот и отправила его тетка Светлана в лес… Тетка Светлана — она в родовом доме Медведя старшая, следит за порядком, чтобы все по Покону было, чтобы никто обрядов не пропускал и без дела не болтался.

А еще она ему вместо матери, уже десять лет.

И она должна быть в деревне.

— Тетка Светлана! — закричал Мирко, затаскивая чужака на крыльцо. — Помогите!

Послышались быстрые шаги, дверь распахнулась, и тетка Светлана возникла на пороге: маленькая, русоволосая, с круглым лицом в родинках и вечной озорной улыбкой. Только улыбка эта вмиг исчезла, а синие глаза старшей сделались большими, удивленными и даже сердитыми.

— Кто это? Где ты его взял? — затараторила она.

— Ну это… дядька Ринат… в лесу… кабан его… — забормотал Мирко растерянно.

— Давай, клади на лавку, — буркнула тетка Светлана и, отступив на шаг, бросила в сторону начавшего рычать Бурана: — Ты еще мне тут погавкай, рожа мохнатая! А ну цыц!

В голосе ее прозвучала злость.

Мирко вошел в сени, осторожно посадил чужака на широкую деревянную лавку. Рука дядьки Рината безвольно соскользнула с плеча мальчишки, а потом он и сам мягко завалился на бок, потеряв наконец сознание.

А тетка Светлана повела себя странно.

Пальцы ее, быстрые и ловкие, расстегнули пуговицы на вороте зеленой куртки в пятнах, затем на рубахе. Открылась загорелая шея, поросшая черным волосом грудь.

— Креста нет, — проговорила старшая. — Слава Роду!

Мирко нервно моргнул… о чем она?

Да, он видел рисунок крестоносцев в учебнике, но там они несли огромный крест… такой издалека видно!

— Ты нарушил Покон, — сказала тетка Светлана, поворачиваясь к Мирко, и плечи его поникли.