Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах - [171]
Великий князь Ольгерд (1345–1377) был кремирован. Современные литовские археологи предполагают, что его прах мог быть захоронен в могильнике Турлойшкес у одноименной деревни (современный Яуниунайский район (староство)). Могила великого князя Витовта (1392–1430) находится в Вильнюсе, в главном кафедральном соборе Св. Станислава. Здесь же в 1623–1636 гг. была построена капелла Св. Казимира (1458–1484), который был канонизирован в 1603 г. и считался святым покровителем Великого княжества Литовского[1151].
Как следует из нашего обзора, захоронения средневековых правителей стран Центрально-Восточной Европы и Балкан делятся на несколько групп: а) исторически достоверные захоронения; б) места, связанные с преданиями (могилы в храмах или на местности, которые утрачены как конкретные места захоронений, но которые располагались примерно в этих местах); в) сконструированные в Новое и Новейшее время «могилы», которые апеллируют к древним легендам, но не имеют достоверных доказательств. Последний случай является примером медиевализма: создание захоронений культовых правителей Средневековья связано с конструированием памяти о прошлом, формировнием ее визуальных и материальных ориентиров, для того чтобы народ был убежден: у него было славное прошлое, могилам героев которого можно поклониться.
Моделирование средневековых реликвий власти как форма стихийного медиевализма
По мере формирования представлений о древнем и средневековом периодах, предшествующих существующей государственности, вставал вопрос о преемственности власти. Она воплощалась прежде всего в символах — инсигниях, королевских коронах и других церемониальных предметах. Почти одновременно, в XIV столетии, в славянских странах предпринимаются шаги по «обретению» корон, восходящих к Средневековью, к первым, изначальным символам власти. К XVI–XVII вв. они обрастали легендами, подтверждающими их подлинность и сакральный характер.
Наиболее древней и аутентичной, судя по всему, является корона венгерских и хорватских правителей, известная как корона св. Иштвана (Стефана). Относительно ее происхождения существует более 40 различных гипотез, в том числе экзотические, например о кавказском происхождении короны или о ее принадлежности вождю гуннов Атилле. Принято считать, что она сложносоставная, что в ней соединены две короны. Одна часть имеет надписи на латыни и считается частью того самого венца, который в 1000 г. был возложен на голову Иштвана I легатом римского папы. В 1075 г. венгерский король Шаламон бежал из страны и увез с собой корону; поэтому следующие венгерские короли, начиная с Гезы I, короновались другой короной, подаренной византийским императором Михаилом VII Дукой. При короле Беле III (1172–1196 гг.) оба венца были соединены в один. Корона подвергалась поздним реконструкциям. В XVI столетии в навершии был установлен крест, который в XVII в. оказался погнут, но оставлен в таком виде, как отличительная особенность именно венгерской короны. В общем и целом корона дошла до нас как подлинная средневековая реликвия[1152].
Особый интерес представляет венгерская коронационная мантия, являющаяся одним из древнейших сохранившихся текстильных изделий[1153]. Согласно надписи на мантии, ее можно датировать 1031 г. Из этой же надписи мы узнаем, что она была создана при короле Стефане и королеве Гизеле и дана аббатству Св. Марии.
Корона св. Иштвана была главной реликвией не только венгров, но и хорватов. Правда, у последних бытовала легенда о собственной короне, принадлежавшей королю Звонимиру (1076–1089 гг.), полученной от папы римского Григория VII вместе со скипетром. Венец был утерян еще в Средневековье, но позже, в XIX — ХХ столетиях, стал символом возрождения хорватской нации (правда, корону также стали приписывать первому хорватскому королю Томиславу I (910–928 гг.))[1154].
Первым польским королем был Болеслав Храбрый, коронованный в 1025 г. (дата дискуссионна). Его корона стала символом Королевства Польского, но была утрачена еще в Средних веках. Для коронации Владислава Локетека в 1320 г. была изготовлена новая корона, которую объявили принадлежавшей Болеславу Храброму. Однако затем ее увезли в Польшу, и в 1385 г. для коронации Владислава-Ягелло и Ядвиги потребовалось изготавливать новые королевские регалии. Уже после коронации Ягелло «корона Болеслава» вернулась из Венгрии в Польшу и стала самой почетной короной, использующейся только при ритуале коронации. Судьба этой регалии печальна: в 1795 г. во время разделов Польши ее захватили прусские войска и переплавили на золотые монеты[1155].
Важное место среди польских инсигний занимал коронационный меч — Щербец. По легенде, польским королям его подарил ангел. Впервые меч фигурирует в рассказе о взятии Киева Болеславом Храбрым в 1018 г. Король нанес удар по городским воротам, на мече образовалась зазубрина, отсюда и название — Щербец[1156]. Об этом ударе упоминают ранние польские хроники, начиная с Галла Анонима, хотя наименование «Щербец» появляется только в «Великопольской хронике» (конец XIII — начало XIV в.). При этом меч как церемониальная реликвия не упоминается при коронации Владислава Локетека в 1320 г. Некий меч фигурирует в этом качестве в источниках только с 1370 г., а под названием «Щербец» он появляется только в обряде коронации Казимира IV Ягеллончика в 1447 г.
