Много на земле дорог - [71]

— Не очень здорово. Это совсем не весело.

— А мы еще разыграем сказку. Король поваров! — обратилась она к Сереже. — Выдайте мне на обед какие-нибудь драгоценные продукты. Что у вас имеется?

— Вон курица за окном, — оживляясь, сказал Сережа.

— Отлично! Но это не курица, а жар-птица! Я слепну от ее лучей. А оливковое масло? Где оно, король поваров?

— Масло тоже за окном! — весело засмеялся Сережа и приподнялся на локте.

— Отлично! А где у вас хранится, король поваров, золотая картошка? А жемчужный рис?

— Золотая картошка в углу, в коробке. Вчера ее король Славик с волшебного рынка принес. А жемчужный рис на полочке, в бумажном кулечке.

— Итак, король поваров, вы желаете кушать суп из жар-птицы с золотой картошкой, а на второе — жареное крыло жар-птицы с жемчужным рисом?

— Желаю! — крикнул Сережа и соскочил с кровати.

— Но позвольте вам заметить, король поваров: вы увлеклись. Ложитесь немедленно в постель. А я отправлюсь на кухню, хотя там и живет злая волшебница.

Сережа лег снова на кровать и вскоре заснул, а Надя приготовила обед и отправилась домой.

Утром Сережа со смехом рассказывал брату, как они играли с Надей.

— Славик, тебе уже пора жениться. Женись, пожалуйста, на Наде, — вдруг, озабоченно морща лоб, сказал Сережа.

В первую минуту Слава от слов братишки опешил.

— Надя может не пойти за меня, — серьезно ответил он.

— Что ты, Славик! — изумился Сережа. Ему казалось, что за его брата с радостью пойдет замуж любая девушка. — Хочешь, Славик, я с ней поговорю?

Слава засмеялся, но, помолчав, строго сказал:

— Об этом с Надей говорить нельзя.

— Почему?

— Почему? Да потому, что ты мал для таких разговоров. Ну, вот и все. Кончено. Сажусь за работу. — И Слава сел к столу, развернул перед собой огромный лист ватмана с чертежом и расчетами.

В этот же день он зашел в комитет комсомола. Дождался момента, когда Надя осталась в комнате одна.

— Мне нужно поговорить с тобой, Надя, об очень важном деле, — необычно смущаясь, сказал Слава.

«Ну вот, и этот сейчас признается в своих чувствах, и наша дружба кончится», — подумала Надя. Сердце ее тревожно заныло.

— Если ты не возражаешь, Слава, то пойдем на улицу, погуляем. У меня что-то голова разболелась, — схитрила Надя, решив, что там, на просторе, объясняться со Славой будет проще.

Они вышли из заводских ворот, пересекли площадь и запетляли по извилистому безлюдному переулку. Надя украдкой поглядывала на Славу и видела, что он волнуется и не знает, как начать разговор.

— Ну, что же у тебя случилось, Слава? О чем ты хотел поговорить? — спросила она, желая как-то прекратить затянувшееся молчание.

— Я вот о чем хочу сказать тебе, Надя, — с трудом начал Слава. — Знаешь… я придумал машину для разгрузки платформ…

С Надиного сердца словно камень свалился. Она остановилась и весело взглянула на Славу.

— Эта машина заменит труд десятков рабочих. Разгрузка полувагона будет проходить десять минут… Я еще никому не говорил, тебе первой… Меня давно занимала разгрузка… Ведь как мы мучаемся, особенно в зимнее время. Вот вчера несколько часов бились с одной платформой.

Надя слушала Славу и с усмешкой думала: «А я-то вообразила черт знает что! Подумаешь, какая неотразимая принцесса нашлась! Все перед ней падают ниц!»

— И что же ты думаешь делать дальше с этой машиной?

— Хочу рассказать директору. Пусть посмотрит, может, еще ничего не получилось… И очень мне хочется показать чертеж машины тебе… Ты ведь все-таки почти инженер. Придешь ко мне вечером?

— Конечно, Слава. Такая машина очень нужна нашему заводу! Да и только ли нашему? Ты, Слава, умница!

Слава вспыхнул. Похвала Нади была очень приятна. А Надя вспомнила Славин стол с чертежами, с расчетами, с книгами и тетрадями и жалобу Сережи на брата, запретившего даже близко подходить к его уголочку.

10

Надя перебрала свои платья и после долгих колебаний решила надеть голубой костюм. Она сидела перед зеркалом и тщательно причесывалась. Потом пристегнула к ушам голубые клипсы, но сразу же сняла их. Примерила бусы и тоже сняла.

Первый раз в жизни у нее появилось желание нравиться, и потому-то она с такой придирчивостью рассматривала себя в зеркало.

В комнате вместе с нею жили Клеопатра и широколицая, черноглазая таджичка Мамлакат. Обе девушки с удивлением наблюдали за Надей. Они знали, что Надя ждет гостей. Вчера вечером ездили в магазин покупать торт. А сегодня с утра прибирали просторную комнату, чистили, мыли, расстилали на столы и тумбочки скатерти и салфетки.

Костя приехал к вечеру и, как обещал, не один, а с товарищем. Девушки из окна увидели его еще возле автобусной остановки. Рядом с ним шел чуть крадущейся походкой молодой человек в штатском, очень подтянутый. Он был совершенно черный. Костя загребал длинными ногами, жестикулировал, что-то увлеченно рассказывал своему спутнику.

Наконец гости вошли и познакомились с девушками. Костя внимательно приглядывался к ним, шутил. Иренсо смущенно опускал глаза, прижимая к груди длинные гибкие руки. Но вот первые минуты прошли, и все почувствовали себя проще. Весело уселись за стол.

Мамлакат стала разливать чай. А Надя не сводила глаз с Кости. Он казался ей еще лучше и красивее, чем в прошлый раз. Костя чуть-чуть улыбнулся Наде, и глаза его сказали ей о чем-то большом, хорошем, чего не выскажешь словами.