Много на земле дорог - [73]
Вскоре она услышала, как пожилая близорукая секретарша, которую из-за страстной любви к кошкам прозвали на заводе «кошатницей», вызывала по телефону главного инженера.
— Николай Павлович просит вас немедленно зайти к нему по срочному делу, — говорила она в трубку.
«Это по Славиному делу», — подумала Надя, уходя на полигон. Работая там, она то и дело поглядывала на часы.
Время шло медленно.
Прошло два часа — Слава все еще не возвращался. Надя побежала к разгрузочным бункерам, но и там его не было. Тогда она снова направилась в приемную директора.
Секретарша рассказывала уборщице о своих кошках. Надя невольно выслушала часть ее рассказа.
— У Мурлышки характер гордый. Она ни за что не побежит в столовую клянчить. Я всегда приношу ей пищу сама, и кушает она только молоко. А вот Тигрик любит вареное мясо…
— Простите! — перебила ее Надя. — Слава Алексеев все еще у директора?
— Да, там идет совещание. Пришел секретарь парткома, вызвали инженеров. Знаете, Алексеев изобрел что-то очень интересное.
«Ну вот! — радостно подумала Надя, возвращаясь на полигон. — А он говорил, чтобы я его защищала. Боялся, что его встретят в штыки. Да разве на нашем заводе может быть такое?»
К концу смены весь завод знал о каком-то необыкновенном изобретении Славы Алексеева.
Надя опять зашла в приемную директора, но там уже никого не было. Кабинет был закрыт, на стуле около машинки, свесив пушистый хвост и громко мурлыкая, лежал белый кот.
Наде стало немножко обидно, что Слава не пришел к ней после встречи с директором и инженерами, но повидать его сейчас у нее не было возможности: она торопилась в институт на консультацию.
Встретилась она со Славой только вечером у себя в комнате. Клеопатра и Мамлакат заглядывали Славе в лицо и с нетерпением расспрашивали об изобретении.
— Прости, Надя, что так поздно, — поднимаясь со стула, сказал Слава, — но другого времени не было…
— Нам исчезнуть? — ехидно спросила Клеопатра.
Надя покачала головой:
— У нас секретов нет.
Клеопатра и Мамлакат всё хотели отойти от стола, но Надя их остановила:
— Куда же вы? Ну, Слава, не тяни! Если что-нибудь уже рассказал девчатам, повтори.
Слава рассказывал обо всем, что с ним произошло, и это никак не походило на то, о чем он читал в одной нашумевшей книжке об изобретателе…
— Я ждал возражений, недоверия, даже насмешек, но ничего подобного не случилось…
— Да как же иначе! — воскликнула Надя. — Еще как нужна-то нам такая машина! А ты говоришь — недоверие, насмешки! Чудак ты, Слава!
— А Николай Павлыч все смотрел на чертеж и посмеивался, — с улыбкой вспоминал Слава, — а потом сказал: «Все так просто! И почему эту машину не выдумали давно!»
К удивлению подруг, Надя не пошла провожать Славу. Она довела его только до дверей и громко и весело попрощалась. А потом вернулась в комнату, села за стол и стала писать письмо.
Сидя на кровати, Клеопатра закручивала пряди волос на бигуди и поглядывала дальнозоркими глазами на строчки Надиного письма.
Мамлакат, сидя в удобном креслице у окна, читала книгу.
«Костя! — писала Надя. — Мы с тобой не скоро встретимся. А мне хочется увидеть тебя вот сейчас, сию минуту… Я хочу сказать тебе…»
— Кому это ты пишешь, Надя? — осторожно спросила Клеопатра, вставая с постели.
— Никому, просто так, — сказала Надя и разорвала начатое письмо на мелкие клочки.
— Девчата, пора спать, — сказала Мамлакат, захлопывая книгу и потягиваясь. — Интересная книга, жаль только, что героиня просто-напросто домашняя хозяйка.
— А разве это плохо? — спросила Клеопатра. — Я бы, например, хотела быть домашней хозяйкой. Были бы у меня пятеро ребятишек. Вот такие! Обязательно бабушка или дедушка. Квартира из трех комнат. Я бы как самый хороший директор по плану все распределяла: питание, уборка, отдых, образование. Ой, какой бы у меня был образцовый порядок!
Мамлакат засмеялась:
— Значит, цель твоей жизни — выйти замуж?
— Ну да. Я хочу выйти замуж за хорошего, доброго человека. Наметила Славу, да опоздала… — Клеопатра говорила со смешком, но в тоскливых нотках ее голоса, в невеселом взгляде чувствовалось, что слова ее идут от самого сердца.
Надя заметила это, и ей стало жаль Клеопатру.
— Ты неверно представляешь мои отношения со Славой, Клеопатра, — сказала Надя. — Честное слово, я с удовольствием повеселилась бы на вашей свадьбе.
— Не врешь? — вскакивая с постели, горячо спросила Клеопатра. — Ты в Славку не влюблена нисколечко?
— Я ценю Славу как товарища, как хорошего комсомольца, а теперь — и талантливого изобретателя. И только.
Клеопатра кинулась обнимать Надю.
— Но Славка-то все равно влюблен в Надю, — упрямо сказала Мамлакат.
И Клеопатра словно под холодный душ попала.
— Не огорчайся! Выйти замуж и быть домашней хозяйкой — это так скучно… — возвратилась к прежнему разговору Мамлакат.
— А по-моему, совсем не скучно, — к удивлению подруг, сказала Надя. — Я вот удивляюсь, почему у нас все женщины, работающие на производстве, в пятьдесят пять лет получают пенсию, а домашние хозяйки пенсии не имеют. А разве то дело, которое делают они, менее важно? Труд домашней хозяйки — это государственный труд. Ведь без семьи нет и государства.
«… Дверь открылась без предупреждения, и возникший в ее проеме Константин Карлович Данзас в расстегнутой верхней одежде, взволнованно проговорил прерывающимся голосом:– Наталья Николаевна! Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Александр Сергеевич легко ранен…Она бросается в прихожую, ноги ее не держат. Прислоняется к стене и сквозь пелену уходящего сознания видит, как камердинер Никита несет Пушкина в кабинет, прижимая к себе, как ребенка. А распахнутая, сползающая шуба волочится по полу.– Будь спокойна. Ты ни в чем не виновна.
«… – Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:– Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель и секретарь райкома…Ребята на поле побросали мешки и корзины и окружили товарища. Огурцы были забыты. Все смотрели на Мишу с любопытством и недоверием.
«Они ехали в метро, в троллейбусе, шли какими-то переулками. Она ничего не замечала, кроме Фридриха.– Ты представляешь, где мы? – с улыбкой наконец спросил он.– Нет. Я совершенно запуталась. И удивляюсь, как ты хорошо ориентируешься в Москве.– О! Я достаточно изучил этот путь.Они вошли в покосившиеся ворота. Облупившиеся стены старых домов окружали двор с четырех сторон.Фридрих пошел вперед. Соня едва поспевала за ним. Он остановился около двери, притронулся к ней рукой, не позвонил, не постучал, а просто притронулся, и она открылась.В дверях стоял Людвиг.Потом Соня смутно припоминала, что случилось.Ее сразу же охватил панический страх, сразу же, как только она увидела холодные глаза Людвига.
«… Степан Петрович не спеша выбил трубку о сапог, достал кисет и набил ее табаком.– Вот возьми, к примеру, растения, – начал Степан Петрович, срывая под деревом ландыш. – Росли они и двести и пятьсот лет назад. Не вмешайся человек, так и росли бы без пользы. А теперь ими человек лечится.– Вот этим? – спросил Федя, указывая на ландыш.– Этим самым. А спорынья, черника, богородская трава, ромашка! Да всех не перечтешь. А сколько есть еще не открытых лечебных трав!Степан Петрович повернулся к Федору, снял шляпу и, вытирая рукавом свитера лысину, сказал, понизив голос:– Вот, к примеру, свет-трава!..Тогда и услышал Федя впервые о свет-траве.
«… В первый момент Вера хотела спросить старуху, почему Елена не ходит в школу, но промолчала – старуха показалась ей немой. Переглянувшись с Федей, Вера нерешительно постучала в комнату.– Войдите, – послышался голос Елены.Вера переступила порог комнаты и снова почувствовала, как в ее душе против воли поднялось прежнее чувство неприязни к Елене. Федя вошел вслед за Верой. Он запнулся о порог и упал бы, если б не ухватился за спинку стула.Елена весело рассмеялась. Вера ждала, что она удивится и будет недовольна их появлением.
«… В комнате были двое: немецкий офицер с крупным безвольным лицом и другой, на которого, не отрываясь, смотрела Дина с порога комнаты…Этот другой, высокий, с сутулыми плечами и седой головой, стоял у окна, заложив руки в карманы. Его холеное лицо с выдающимся вперед подбородком было бесстрастно.Он глубоко задумался и смотрел в окно, но обернулся на быстрые шаги Дины.– Динушка! – воскликнул он, шагнув ей навстречу. И в этом восклицании был испуг, удивление и радость. – Я беру ее на поруки, господин Вайтман, – с живостью сказал он офицеру. – Динушка, не бойся, родная…Он говорил что-то еще, но Дина не слышала.
В этой книге собраны лучшие произведения Дмитрия Острова (1906–1971), начавшего свою творческую деятельность в начале 30-х годов. Повесть «Стоит гора высокая» рассказывает о двух советских разведчиках, заброшенных в годы войны в тыл врага. Повесть «Дальше было так…» написана в 1940–1941 годах. Она посвящена перевоспитанию правонарушителей и отражает условия, существовавшие в то время в этих коллективах. В книгу вошли новеллы из двух циклов «Маленькие рассказы о большой войне» и «Ночь большого горя», а также послевоенные рассказы.
Мудрые афоризмы (или микро-рассказы с сюжетом и философской подоплекой). :) Авторство мое и отчасти народное (ссылки на источники дать не смог из-за ограничений сайта самиздата :-(). Выпуски обновляются нерегулярно. Желающих читать самые свежие "глупости" приглашаю в мой блог в ЖЖ (rabinovin).
Висенте Бласко Ибаньес (1864–1928) — один из крупнейших испанских прозаиков конца XIX — начала XX в. В мастерски написанных произведениях писатель воссоздал картины, дающие представление о противоречиях жизни Испании того времени. В данном томе публикуется его знаменитый роман «Куртизанка Сонника», рассказывающий об осаде в 219 г. до н. э. карфагенским полководцем Ганнибалом иберийского города Сагунта, ставшего римской колонией. Ганнибал решает любой ценой вернуть Сагунт под власть Карфагена, даже если придется разрушить город.
Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.
Без аннотации. В настоящее издание вошел роман арабского писателя Сахиба Джамала «Черные розы», посвященный героической борьбе арабских народов за освобождение от колониального гнета.