Земной поклон. Честное комсомольское
Повести о старшеклассниках и их любимых учителях. Действие происходит в наши дни в Сибири.
Рисунки Н. Кравченко.
| Жанр: | Детская проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 115 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1979 |
| Формат: | Полный |
Земной поклон. Честное комсомольское читать онлайн бесплатно
ЗЕМНОЙ ПОКЛОН
Светлой памяти моей учительницы Евгении Николаевны Домбровской
1
Вскоре после того, как отзвенел последний звонок и в ночь прощального бала выпускники до рассвета смущали покой города пением, смехом, звоном гитар и баянов, а в стол завуча легли списки будущих первоклассников, в школе начался капитальный ремонт.
Школу раздели догола и стали обколупывать стены. В учительской двое рабочих взгромоздились на грубо сколоченные, пахнущие свежим деревом подмостки, снимали слои масляной краски и вдруг обнаружили вначале одну, потом другую, третью металлические буквы, привинченные к стене, и наконец глазам открылось изречение:
Легче сделать воспитанника образованным, чем утвердить в его душе уважение к человеку как высшей ценности, чтобы с детства человек был другом, товарищем, братом для другого человека. Поэтому учитель в первую очередь должен быть воспитателем.
Рабочие с интересом прочли написанное. Подивились сочетанию старинной прописи с очень уж современным содержанием. И долго недоумевали, что делать: снимать буквы или оставить до прихода прораба или директора школы?
В минуты их колебаний в коридоре послышались шаги, и мимо открытой двери стремительной походкой прошел учитель истории Николай Михайлович Грозный.
Степан, молодой рабочий, в прошлом году окончивший эту школу и провалившийся на экзаменах при поступлении на исторический факультет университета, окликнул учителя.
Тот, кто, естественно, с детства и на всю жизнь был обречен носить прозвище «Иоанна Грозного», вошел, щурясь от непривычного еще яркого света, заливающего комнату. Это был молодой человек с темными волосами, отпущенными несколько длиннее дозволенного учительской этикой, со светло-серыми глазами - внимательными и бездонно-прозрачными, с хорошими чертами лица - мужественными и в то же время нежными.
Лицо его привлекало не только красотой. Оно удивляло и задерживало внимание каждого быстрой переменой выражения глаз, нервным взлетом бровей и, главное, улыбкой, которая иногда словно озаряла его светом и детской ласковостью.
Ученицы с сожалением отмечали, что красоту учителя портил небольшой рост. И сам Николай Михайлович страдал от своего роста: он считал учителя в некотором роде актером и был уверен, что для него важна не только располагающая, но и представительная внешность. И то, что на иного ученика ему приходилось смотреть снизу вверх, доставляло ему серьезные огорчения.
- Ну как, рабочий класс? - подходя к подмосткам и улыбаясь своей удивительной улыбкой, спросил Степана учитель.
- Боюсь, что навсегда останусь рабочим классом, - ответил тот весело, но учитель уловил в ответе его затаенную грусть.
- Ну и что? Будешь хоть жить по-человечески, - сказал сверху пожилой сухопарый рабочий в замасленном, залитом краской комбинезоне, напоминающем живопись сверхмодных художников, - восемь часов на работе. Дальше сам себе хозяин, и денег вдосталь. А то вот, как Николай Михайлович, с утра до ночи в школе, ребята на шаг не отходят. И дома с ними, и в отпуск с ними в разные походы. Жениться и то не дают. Да и кошелек тоньше моего…
Николай Михайлович, запрокинув голову, взглянул на рабочего и засмеялся, но вдруг заметил буквы на стене, оборвал смех, быстро отошел от подмостков и вслух прочитал изречение.
- Удивительно, правда? - поспешно спросил Степан, поглядывая то на учителя, то на стену узкими глазками, по которым безошибочно можно было определить русско-бурятское происхождение Степана. - Совсем современный лозунг! Значит, и в старые времена были настоящие люди?..
Учитель не ответил и шепотом перечитал изречение.
- Это был дом капиталиста Саратовкина. Богатейшего человека в Сибири… И вдруг такие слова! - удивлялся пожилой рабочий. - Интересно, кто же придумал их и кто привинтил к стенке?
- Саратовкины жили не здесь, - возразил Степан. - Здесь был приют - детский дом по-нашему. Приют этот носил имя Саратовкина… Правда, Николай Михайлович? Помните, как в шестом классе мы сажали деревья около школы и, когда рыли яму, нашли ржавую-прержавую железную вывеску: «Сиротский дом М. И. Саратовкина». Помните, Николай Михайлович? Как же звали Саратовкина?
Николай Михайлович заметно разволновался. Вытащил из кармана пиджака сигареты. К ним, присев на лесах, потянулся сверху пожилой рабочий. А Степан спрыгнул вниз и тоже с удовольствием взял сигарету из рук учителя. В эту минуту Степан почувствовал, каким он стал взрослым, равным тому, от кого когда-то прятался в туалет с папиросой. А теперь вот открыто курит его сигареты!
- Саратовкиных было двое, - затягиваясь и стряхивая пепел на грязный пол, сказал учитель, - отец и сын. «Сиротский дом М. И. Саратовкина» - это приют, основанный отцом, Михаилом Ивановичем, с целью эксплуатации детей. А сын его - мой тезка - Николай Михайлович после смерти отца преобразовал этот сиротский дом в настоящий детский дом нашего типа. Давал сиротам среднее образование и специальность. Это был замечательный педагог, о котором, к сожалению, мы еще так мало знаем. Говорят, он и революционерам помогал. Но так ли это, неизвестно. Проверить нужно. Архивы поднять. Изучить. Да вот все времени не хватает. А изречение это, я думаю, его.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
