MMIX - Год Быка - [208]

Хозяин. Великолепный поступок. А ты знаешь, что всего только раз в жизни выпадает влюбленным день, когда все им удается. И ты прозевал свое счастье. Прощай. Я больше не буду тебе помогать. Нет! Мешать начну тебе изо всех сил. До чего довел... Я, весельчак и шалун, заговорил из-за тебя как проповедник. Пойдем, жена, закрывать ставни.[101] 

В жизни каждого нормального человека бывают решительные моменты, когда не только внешние обстоятельства заставляют, но и борьба внутренних мотивов требуют сделать жизненный выбор. Впрочем, что касается внешних обстоятельств, то их выбор в гораздо большей степени, чем мы догадываемся, диктуется именно внутренними мотивами. Просто так гораздо проще – свалить ответственность на внешние обстоятельства. Такие же решительные моменты случаются на жизненном пути народов, государств или даже цивилизаций. Упустил момент, отказался от риска, от штурма очередного перевала, сэкономил силы, и всё – дальше от тебя уже почти ничего не зависит, разве что умение притормаживать на спуске к финальной точке. И только настоящее чудо может подарить второй шанс, возможность распознать нужный поворот, найти узкую и смертельно опасную тропу, ведущую наверх, к уже скрывшимся из вида сияющим вершинам.

Ровно 40 лет тому назад наша косолапая российская цивилизация была вынуждена делать именно такой выбор – идти на штурм очередных вершин научно-технического прогресса, взять на себя единоличное бремя мирового лидерства, заплатив за это достаточно высокую плату, включая высокие риски не справиться с ситуацией. Либо стать как все нормальные люди и страны, озаботиться бытовыми и социальными проблемами, пойти на мировую с заокеанским пройдохой администратором, который успел всем объявить о помолвке с Принцессой – современной Наукой.

Поразительное сходство сюжета геополитической интриги второй половины 20-го века с сюжетом знаменитой сказки Шварца для меня очевидно. Но боюсь, что увидеть это сходство и поверить в него смогут далеко не все. Хотя бы потому, что истинный сюжет этой драмы спрятан глубоко за кулисами идеологических и пропагандистских конструкций. Но у меня все же есть доказательства. Одно из них – биография русского гения Валентина Турчина и его главная книга – «Феномен науки».

А вот даже интересно, кто из вас, дорогие друзья, вообще знает это имя – Валентин Турчин? Или может быть, кто-то знает имя другого русского научного гения – Роберто Бартини? А кому было известно имя Сергея Королёва при его жизни? И много ли людей, даже из числа соседей и коллег Иммануила Канта по Кёнигсбергскому университету, понимали, что имеют дело с гением? Так что критерий известности или, как выразился тут недавно один мой оппонент – наличия «бренда», иногда вовсе ничего не значит. А значат только непреходящая ценность и актуальность научных и философских мыслей, а также степень их влияния на современников и потомков.

Вот, например, «академик Сахаров» – это действительно бренд, причем сугубо политический, но основанный на его реальных заслугах в сфере прикладной ядерной физики. При этом собственно в сферу политической и социальной мысли этот бренд был перенесен и укоренен во многом усилиями Валентина Турчина. Судя по всему, именно он был основным соавтором знаменитой записки Сахарова в ЦК «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Этот вывод напрашивается из сравнения содержательности и концептуальности работ самого Турчина с довольно беспомощными и наивными политическими выступлениями самого Сахарова.

А в чем собственно главный пафос сахаровских «Размышлений» и ещё одной, главной самиздатовской работы Турчина – статьи «Инерция страха»? Если вернуться к нашей метафоре – русский Медведь не желает вновь становиться медведем. Родившаяся в обличье дикого зверя новая русская цивилизация очень дорогой ценой Победы в страшной войне заплатила за свое постепенное преображение в человеческий облик. Однако послевоенный роман русского Медведя с современной наукой нёс в себе не только вдохновляющее духовное преображение, но и риск вырождения в бездушного монстра милитаристской империи. Поэтому академик Сахаров заслуживает доброй памяти хотя бы за попытку не допустить такого перерождения, и тем более этого заслуживает Турчин. Ещё и потому, что в отличие от Сахарова он не был защищен «брендом», академическими и геройскими регалиями.

За все в жизни приходится платить – тем более за победу над своими внутренними демонами. Демарш Сахарова-Турчина стоил одному ссылки, другому – высылки. Однако речь даже не о личных судьбах, а о судьбе целой цивилизации. Парадоксальным образом именно раскол и скандал в советской науке подорвал позиции политиков, рассчитывавших на развитие науки и техники для военно-политического доминирования в мире. В результате победила партия «королька» Брежнева, на словах клявшегося в любви к науке, а на деле – признавшего и реально поддержавшего лидерство США.

Но может быть, у русского Медведя и вовсе не было шансов, и 40 лет назад иссяк потенциал, заложенный Капицей и Курчатовым, Бартини и Королевым? На этот вопрос абсолютно однозначный ответ дает книга Турчина «Феномен науки», которая в 1969-м уже была набрана в типографии для издания, но в результате всех политических событий так и не увидела свет в Советском Союзе. Впервые на русском ее издали только в 93-м. Нет смысла и возможности пересказать содержание этой книги, оно слишком плотное и цельное, чтобы ужать ее до краткой рецензии. Поэтому поступим по-другому, попытаемся обозначить место, которое было по праву предназначено ей в судьбе нашей Принцессы – современной науки.