Младшие современники Шекспира - [128]

Шрифт
Интервал

На путь соблазна, соступали вдруг
С дороги (черт их знает, что им надо).
Они способны целые часы
Беседовать с собой и наслаждаться
Своею тенью в глубине стекла.
Но б этом ли их суть? Нет, здесь иное.
Не станет женщина так наряжаться
Лишь для себя самой. Я доберусь
До подоплеки, дайте только время.

Уходит.

СЦЕНА 2

Входят Смелтон и Гудмэн.

Смелтон

Вот так удача! Мог ли я подумать,
Что эта комната — твоя? Итак,
Устранена важнейшая загвоздка.
Не это ли окно?

Гудмэн

Должно быть, это.
Да, помнится, что женщину напротив
Я видел, но не обратил вниманья.

Смелтон

Иль у тебя ледышка вместо сердца?

Гудмэн

Да нет, порою я интересуюсь
Такими видами.

Смелтон

Нет, ты — кремень.
А я, дружище, восхищен теперь
Ее умом сильней, чем красотою,
Которую хвалил так пылко утром.

(Протягивает ему, листок, на котором, записаны слова песни.)

Вот, прочитай стихи. Они ложатся
На твой мотив любимый. Спой, — быть может,
Она услышит и придет к окну.
О, небеса! Она! Ну, пой скорее!

В окне комнаты, что напротив, появляется Франсис.

Франсис

Иль он меня не понял, иль слуга
Не точно передал мои слова...
Напрасно я пренебрегла, быть может,
Услугами прохвоста; этим самым
Себе самой я нанесла урон.

Гудмэн начинает петь, входит Паг и все видит.

Как! Музыка? Так, значит, он пришел!

Паг (в сторону)

Ах, вот что! Тут свидание! Отлично.
Ну, милая, ты у меня в руках!
Черт выставлен ослом, избит, надут
И обморочен, как последний олух!
Что ж! Если вы, хозяйка, показали
Свою зловредность женскую и хитрость,
Я тоже покажу, на что способен
Малютка Паг, и отомщу за все.
Не столько даже больно, как обидно:
Чуть шкуру не спустили. Вот так черт!

Уходит.

Смелтон

Она к окну подходит, скройся!

Гудмэн

Ладно.
Я отлучусь покуда. Есть дела.

Следующая сцена играется возле двух окон почти соприкасающихся домов [325].

Смелтон

Прекраснейшая!

Франсис

Я принуждена
Краснеть по вашей воле, сэр!

Смелтон

Ну что ж,
Прекрасен этот цвет и так естествен!
Я утром получил распоряженье
От вас, мадам, но смысл его был столь
Завуалирован, что я боялся
Его не так истолковать; однако
Я не ошибся, раз я вижу вас.

Франсис

Здесь кто-то был?

Смелтон

Я здесь один. Так вышло,
Что в этой комнате живет мой друг.
Здесь очевиден заговор Фортуны,
Которая благоволит влюбленным.

Франсис

А кто здесь пел сейчас?

Смелтон

Он, госпожа;
Но удалился тотчас же, едва
Вы подошли к окну, — как я просил.
Он верный друг и благородный рыцарь.

Франсис

Сэр, если вы теперь в моем поступке
Увидите лишь внешнее обличье,
Лишь легкомысленность и безрассудство,
То вы подумаете, что предками —
Дурная женщина. Но если вспомнить
Все обстоятельства моей судьбы-
О чем вы сами говорили утром, —
То, может быть, найдется для меня
Хотя б какое-нибудь извиненье,
Коль оправданья нет.

Смелтон

Нет оправданья?
Тогда нет оправданья ни любви,
Ни красоте, ни всеблагой природе,
Что так красноречиво говорит
Певучим вашим голосом. Я думал,
Что утром все сомненья разрешил
И предоставил вам все оправданья,
Разоблачив того, кому отныне
Не может быть малейших извинений!
Да все, что ни свершите вы над ним,
Все будет поделом и по заслугам!
Но кончено об этом! Я хотел
Вам показать сейчас, как шаг за шагом
Амур становится непринужденней;
Ведь то, что, совершил он нынче утром,
Являлось лишь прелюдией к свиданью...

(Он становится смелее, ласкает ее грудь, целует руки и т. д.)

Теперь, когда любви разрешено
Приблизиться к сестренкам-близнецам
Груди волнующейся, прикоснуться
К ладошкам розовым, она сумеет
С них поцелуями собрату нектар,
Спуститься шаловливыми прыжками
С уступа этого в долину роз
Смелей косули и затеять игры,
Как скачущий воробышек, как белка,
В кудрявой этой роще, завернуться,
Как шелкопряд, в густые эти пряди,
Ловить порхающею Купидона —
Меж завитков, купаться в ароматах
И зябнущие пальцы согревать,
Лаская этот теплый, круглый, нежный
Прелестный подбородок — и резвиться
На этих губках — берегах любви, —
Сбирая урожаи поцелуев.
Сколь дивны, сколь благословенны тайны,
Которые скрывает красота!
Сударыня, прямое богохульство
Свершил я, заявив, что зеркала
Расскажут вам о вашем совершенстве
И что оно понятно дуракам!

(Поет.)

О взгляни в эти очи, взгляни! —
Мир любви в них сияет.
Эти волосы видишь? Они,
Как огонь, обжигают.
Этот лоб чистотою своей
Только с небом сравнится.
Из-под выгнутых аркой бровей
Свет чудесный струится,
Чтобы душам людским ниспослать
Упоенье, тревогу, восторг, благодать!
Ты лилею видал на лугу,
Что сорвать не успели?
Ты видал ли равнину в снегу
Сразу после метели?
Ты вкушал ли нектарный настой
Из ячейки пчелиной?
Трогал соболя мех дорогой
Или пух лебединый?
Это все воплотила она:
Так бела и мягка, так сладка и нежна!

За спиною Франсис появляется ее муж.

Фицдупель

Неужто, сэр? Но если это так,
Придется и хранить ее особо.
Я позабочусь, чтоб над нею больше
Никто не вился здесь и не жужжал.
Засиженная мошками жена
Не столь приятна.

(Жене.)

Ну-ка, отодвинься!

(Говорит, высунувшись из окна.)

А вы... глядите, сэр!

Смелтон

Я и гляжу.

Фицдупель

Глядите, вам придется расплатиться
За это!

Смелтон

Сэр, так я же заплатил.

Фицдупель

Я вам скажу, кто вы такой!

Смелтон

Кто, сэр?

Фицдупель

Скажу, когда вам глотку перережу.

Смелтон

Молчите, вы, осел!

Фицдупель

Клянусь вам, сэр!

Смелтон

Без клятвы ясно.

Фицдупель

Я вам все припомню.

Смелтон


Еще от автора Бен Джонсон
Код исцеления. Метод быстрого лечения, который наука искала на протяжении веков!

В 2001 году доктор Алекс Ллойд обнаружил механизм, который всего за 6 минут полностью избавляет организм от последствий стресса – главной причины любого заболевания!Код исцеления – это программа, которая очищает клеточную память. С помощью Кода исцеления организм сам настраивается на выздоровление и гармонизацию энергии. Результаты методики, представленной в этой книге, поражают: тысячи людей по всему миру исцелились не только от легких недомоганий, но и от болезней, которые ранее считались неизлечимыми!Код исцеления многие считают одним их величайших открытий нашего времени!Данное издание не является учебником по медицине.


Черт выставлен ослом

Бенджамин Джонсон (ок. 1573 – 1637) - английский поэт и один из трех крупнейших – наряду с Шекспиром и Марло – драматургов елизаветинской эпохи.


Вольпоне

Бенджамин Джонсон Benjamin Jonson (c. 11 June 1572 – 6 August 1637)  Английский поэт и актёр, один из трех крупнейших – наряду с Шекспиром и Марло – драматургов елизаветинской эпохи. "Вольпоне, или Хитрый Лис" - лучшая, по мнению большинства критиков, комедия-фарс Джонсона. С необычайной яркостью решается в ней тема денег, способность их превращать все на свете в свою противоположность.


Европейские поэты Возрождения

В тридцать второй том первой серии вошли избранные поэтические произведения наиболее значимых поэтов эпохи Возрождения разных стран Европы.Вступительная статья Р. Самарина.Составление Е. Солоновича, А. Романенко, Л. Гинзбурга, Р. Самарина, В. Левика, О. Россиянова, Б. Стахеева, Е. Витковского, Инны Тыняновой.Примечания: В. Глезер — Италия (3-96), А. Романенко — Долмация (97-144), Ю. Гинсбург — Германия (145–161), А. Михайлов — Франция (162–270), О. Россиянов — Венгрия (271–273), Б. Стахеев — Польша (274–285), А. Орлов — Голландия (286–306), Ал. Сергеев — Дания (307–313), И. Одоховская — Англия (314–388), Ирландия (389–396), А. Грибанов — Испания (397–469), Н. Котрелев — Португалия (470–509).


Алхимик

Бенджамин Джонсон (ок. 1573 – 1637) - английский поэт и один из трех крупнейших – наряду с Шекспиром и Марло – драматургов елизаветинской эпохи.  "Алхимик" (1610) - комедия, разоблачающая власть золота. В ней в одинаковой мере осмеивается как сама жажда обогащения, так и легковерие, с каким люди стремятся к нему, становясь орудием в руках хищных обманщиков. Комедия развертывается на фоне конкретно показанной житейской обстановки, точно описанных нравов и обычаев того времени, острых деталей и намеков на злободневность, что приближает пьесу Джонсона к манере Аристофана.


Заговор Катилины

Бенджамин Джонсон (ок. 1573 – 1637) - английский поэт и один из трех крупнейших – наряду с Шекспиром и Марло – драматургов елизаветинской эпохи. "Заговор Катилины" (1611) - это картина смертельной схватки между старым Римом, Римом республиканской доблести и чести, воплощенным в образе неподкупно честного и бескорыстного Цицерона, и Римом новым, назревающим императорским Римом, где царит дух преступности, продажности и всех видов эгоизма.


Рекомендуем почитать
Салернский кодекс здоровья

В IX в. в итальянском городе Салерно возникла корпорация врачей - первая в Западной Европе - не только осуществлявшая лечение больных, но и обучавшая врачебному искусству. Позже она стала известна во всем мире как Салернская врачебная школа. Наибольшего расцвета Салернская школа достигла в XII в. Император Фридрих II дал ей исключительное право присваивать звание врача и запретил заниматься медицинской практикой без соответствующей лицензии этой школы. Обучение продолжалось пять лет, после чего в течение одного года следовала обязательная практическая работа.


Памятники византийской литературы IV-IX веков

В книге публикуются переводы наиболее характерных и ценных памятников византийской литературы IV–IX веков, в том числе Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Романа Сладкопевца, Иоанна Златоуста и др. Большинство текстов впервые появляются на русском языке. В исследовательских статьях рассматриваются жанры византийской литературы, как то: жития, летописи, гимны, эпиграммы, басни, письма. Показана их связь с античной художественной традицией. Ответственный редактор Л.А. Фрейберг.


История жизни и достижений Генриха VII

«История жизни и достижений Генриха VII» ("De Vita atque Gestis Henrici Septimi Historia", ок. 1500–1502 гг.) — первый официальный литературный памятник (помимо хроник) периода ранних Тюдоров, запечатлевший победу Генриха Ричмонда над Ричардом III Йорком в битве при Босворте в 1485 г. и последовавшие годы триумфа новой династии. Ее автором является Бернар Андре (1450–1522), французский гуманист, английский придворный поэт и историограф, учитель принцев Артура и Генриха (будущего Генриха VIII). «История жизни…» — биография монарха, в которой наибольшее внимание уделяется вопросам генеалогии правителя, легитимности династии Ланкастеров, праву Генриха быть их наследником, жестокости врагов короны. Публикуемый перевод, осуществленный с латинского языка, снабженный вступительной статьей и комментариями, будет интересен не только историкам, политологам, правоведам, но и широкому кругу читателей.


Наследники Вюльфингов

Страшные и трагические сказания о страстной любви, кровопролитных битвах, схватках с драконами и чудовищами, включенные в книгу, не оставят равнодушными ни взрослых читателей, ни, тем более, их детей.  Прозаический пересказ германских эпических произведений выполнен в конце XIX века.


Хроники 1340–1350

Издание является продолжением русского перевода «Хроник» Жана Фруассара, опубликованного в 2008 году. В нем представлены три основные редакции Книги Первой («Амьенский манускрипт», «Римский манускрипт», манускрипты «семейства А/В») и освещаются события Столетней войны, происходившие с 1340 по 1350 г. В центре внимания Фруассара — борьба за бретонское наследство между Блуаским и Монфорским домами; военные действия в Аквитании (1345–1346); поход Эдуарда III по землям Северной Франции, итогом которого стала битва при Креси и завоевание города Кале (1346–1347); англо-шотландское противостояние, обернувшееся сокрушительным поражением для шотландцев в битве при Невилз-Кроссе (1346); эпидемия чумы, охватившая Западную Европу в 1348 г., а также многие другие исторические события, случившиеся в указанный период. Основной текст «Хроник» Фруассара дополняет обширное приложение, в котором помещены переводы нарративных и документальных источников XIV столетия.


Испанская классическая эпиграмма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.