Младшая сестренка - [28]

Она не ответила ему. Устроившись на краю кровати, спиной к двери, Джулия дышала глубоко и ровно, казалось, крепко спала.

Эдвард не очень-то верил в это.

Долгая прогулка в одиночестве изменила его мысли. Девственность Джулии это еще не факт, доказывающий ее нежелание заниматься с ним любовью. Более того, ее поведение в постели говорило об обратном. Да, она была стеснительной, как и полагается девственнице, но в то же время страстной. Теперь его жена притворилась спящей, Эдвард не знал, что делать.

– Джул… – позвал он снова.

Ответа не последовало. Выключив в ванной свет, он улегся в постель в трусах, хотя обычно спал обнаженным. Лежа рядом на другом краю кровати, его жена, казалось, находилась за несколько миль отсюда. Он подумал, что с таким же успехом она могла быть на другой планете. Пытаясь выбросить из головы события сегодняшней ночи, он закрыл глаза, но долго не мог заснуть.

Когда утром зазвонил телефон, Эдвард еще дремал.

– Алло! – сонно сказал он в трубку и сразу заметил отсутствие Джулии.

Звонил Фернандо.

– Я знаю, что у тебя медовый месяц, приятель, – начал он извиняющимся тоном, – но ты просил сообщить, если Джастин Хок свяжется со мной.

Сенатор Джастин Хок в свое время обещал Гонсалесу помочь в принятии закона о правах иммигрантов, поэтому сообщение было действительно крайне важным. Эдвард набрал номер телефона сенатора, чтобы узнать, в чем дело.

Потом он пустился на поиски жены и нашел ее в парке. Никак не ответив на его приветствие, Джулия остановилась, ожидая его приближения. Хотя ее глаза были лишены привычного блеска, она прекрасно выглядела в желтых шортах и футболке. Только небольшие круги под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.

Слова «прости меня за вчерашнее, давай попробуем снова» застыли на губах Эдварда, гордость не позволила произнести их вслух. Вместо этого он сказал:

– Звонил Фернандо, я должен срочно уехать в Вашингтон—проект закона, над которым я работал, не сегодня-завтра пойдет на обсуждение в сенат. Сначала мы поедем к родителям и заберем мальчика. Я дам тебе ключи от моей квартиры и отвезу тебя и Джонни к дому бабушки, чтобы ты могла забрать ваши вещи. Оттуда ты доберешься до моего дома на своей машине.

Джулия молча кивнула головой. Она никогда не была у Эдварда в квартире. Теперь она будет там жить…

Вечером, уложив Джонни в кровать в одной из двух маленьких комнат, она вышла на застекленную лоджию. Надо было подумать.

Если Эдвард не переезжал за последние полтора года, то дом, в котором они с племянником сейчас находились, был немым свидетелем его романа с Мэри.

Поверив версии мужа об отношениях с ее сестрой, Джулия больше не считала его бессердечным любителем женщин, каким его описывала Мэри. К сожалению, это принесло ей еще больше душевных переживаний. Если вспомнить, с какой горечью он описывал предательство Мэри, нетрудно догадаться он любил ее сестру. Мэри была из тех женщин, что сводят мужчин с ума. Если бы она не изменила Эдварду, он, наверное, женился бы на ней, даже если бы она не забеременела.

Вероятно, Эдвард все время будет сравнивать ее с Мэри, а ей самой суждено представлять сестру в его объятиях каждый раз, когда она будет засыпать в его кровати из тикового дерева.

В понедельник Джулия поехала к бабушке отвозить продукты. Неудивительно, что Диана использовала возможность высказать свое мнение по поводу ее брака:

– Я полагаю, ты совершила ошибку…

Внутренне Джулия была готова согласиться с бабушкой, но после второй бессонной ночи она меньше всего нуждалась в нравоучениях.

В половине восьмого утра во вторник Эдвард открыл своим ключом входную дверь квартиры. Его встретили звуки радио и шум душа. Размахивая печеньем, Джонни на своем языке приветствовал отца из манежа.

Поцеловав сына в макушку, Эдвард услышал, как выключился душ. Войдя без стука в спальню, он увидел Джулию, вытирающуюся одним из его больших полотенец. Обнаженная, с мокрыми волосами, она показалась ему такой невинной, испуганной и привлекательной, что у него защемило сердце. Какой же ты был дурак, когда перестал заниматься с ней любовью! – мысленно сказал себе Эдвард.

В голове Джулии мелькнула та же мысль. Какое-то мгновение она верила, что сейчас муж заключит ее в объятия, но этого не произошло. Джулия быстро обернулась полотенцем.

– Ты уже завтракал? – спросила она. – На кухне кофе и тосты. Я присоединюсь к тебе через минуту.

За завтраком Эдвард рассказал ей о поездке и сообщил последние новости. Фернандо уже доложил, что объявились родители Жюля Итабу, готовые под защитой Фонда поддержки иммигрантов дать в суде их округа показания против управляющего Ватерхауса.

– Как раз то, что нам нужно, – сказал Эдвард. – Но, к сожалению, это еще не все. Нам нужны свидетельские показания незаинтересованных лиц. Пришло время приводить в действие мой план.

Представив мужа, которого избивает управляющий, Джулия содрогнулась.

– Ты хочешь проникнуть на плантацию? – с беспокойством спросила она. – Это же опасно!

Тут Эдвард подарил ей первую с того момента, как узнал правду о Джонни, открытую, радостную улыбку и отрицательно покачал головой.