Мистификации Софи Зильбер - [4]

— Нам надо теснее сотрудничать, почтеннейшая, нам всем — это относится и к тихому народцу, и к кому угодно еще.

— Вы меня ловите на слове, ладно. Но как же нам это осуществить?

— Собраться всем вместе и обсудить, что мы еще можем сделать.

— Ах, — вздохнула Амариллис Лугоцвет, — стоит мне только представить себе наши бесконечные споры и пререкания! Ничего из этого не получится!

— Быть может, для нас все-таки кое-что прояснится.

Между тем дева Розалия подошла к столу и так недвусмысленно воззрилась на Альпинокса, что тому ничего другого не оставалось, как пригласить ее на танец.

Пока Альпинокс кружился с лесной девой, фон Вассерталь и Пери Бану вернулись к столу.

— Дорогая Амариллис, этот праздник просто волшебный, все так своеобычно и непринужденно! — С этими словами персидская фея обхватила за шею Амариллис Лугоцвет, не выпуская в то же время руки фон Вассерталя. Потом парочка уселась за стол, вплотную друг к другу, и у Амариллис Лугоцвет зародилось подозрение, что под столом они нежно касаются друг друга ногами.

— Пока мы танцевали, — обратилась Пери Бану к Амариллис Лугоцвет, — вы тут строили какие-то планы. Все время сидели в уголке и тихо беседовали.

Амариллис Лугоцвет вздохнула — нельзя сказать, что так уж озабоченно, просто вздохнула — и рассказала об идее Альпинокса собраться всем вместе, она даже придала этой идее большую весомость, назвав предстоящую встречу конгрессом и тем подчеркнув, что короткая встреча ничего не даст, понадобятся дни, а быть может, недели, чтобы, как она выразилась, «надавав друг другу тумаков, до чего-нибудь доспориться».

— Раз сам альпийский король вносит такое предложение, то должен быть толк, — заметил грустно-задумчивый фон Вассерталь, не проявляя, впрочем, особого интереса к делу.

— Превосходная идея! — вскричала Пери Бану. — Будущим летом все мы съедемся на этом курорте, поселимся в одном большом отеле и будем совещаться. А уж какие мы станем закатывать пиры… В самом деле, превосходная идея.

И вот уже слово «идея» облетело всех присутствующих. Оно переходило из видимых уст в невидимые и будоражило умы.

— Блестящая идея, — заметила Розалия Прозрачная, когда Альпинокс подвел ее к столу. — Вы не находите, дорогая Амариллис?

Амариллис Лугоцвет легонько покачала головой

— Покамест все довольно туманно, — ответила она, — Даже вам подобных без хорошей подготовки не собрать.

— Знаете, — продолжала Розалия Прозрачная, — временами, когда я задумываюсь над своей судьбой, я чувствую такую гнетущую тоску, хочется поскорее раствориться в какой-нибудь полоске тумана. Не осталось уже ничего, на что можно было бы опереться. Большинство лесных дев рассеялось кто куда, а оставшиеся готовы на любую крайность. Ведь все так печально, вы не находите? Чужане стали совсем чужемерзкими, и уже почти не сохранилось мест, где можно порезвиться вволю.

— У каждого из нас свои депрессии, — сухо ответствовала Амариллис. Дело в том, что она терпеть не могла Прозрачную с тех самых пор, как та ни с того ни с сего явилась к ней в дом и принялась рассказывать о своих любовных похождениях, — но это уже совсем другая история.

Тем временем Драконит и фея Наступающей Прохлады, устав от танцев, тоже возвратились к столу.

— Я слышал, здесь принимаются важные решения, — обратился Драконит к Амариллис Лугоцвет. — Прежде всего надо будет выработать резолюцию, которая положит конец хищнической добыче драгоценных камней. Могу я рассчитывать, дорогой Альпинокс, что вы поддержите мое предложение?

Фея Наступающей Прохлады, с приближением утра становившаяся все более оживленной, с интересом прислушивалась и кивала головой.

— Да, да, милейший! — воскликнул Альпинокс, на которого теперь со всех сторон сыпались предложения и советы. — Мы все обсудим. В свое время.

— Такой конгресс, — включилась Амариллис Лугоцвет и с удовольствием отчеканила это слово, в конце концов оно было введено ею, — должен быть очень основательно подготовлен. Вы же видите — стоит только зародиться идее, как она сразу всех будоражит.

Пока горные и водяные духи продолжали плясать, Евсевий, с большим усердием исполнявший обязанности королевского кравчего, повесил над плитой котел с супом-гуляшом, и аромат этого острого кушанья стал приятнейшим образом щекотать ноздри гостям, успевшим проголодаться. Когда же суп наконец сварился и его можно было подавать на стол, то даже эльфы перестали играть на своих инструментах, дав себе передышку. Не потому, что им захотелось супа, — они питались исключительно росой, — но они тоже что-то пронюхали про «идею» и со свойственным их племени любопытством приблизились к столу. Некоторое время они молча прислушивались к разговорам, затем высший из них по рангу спросил, кто будет приглашен на конгресс.

— Конечно, все, — вскричал Альпинокс, — все, в чьей власти принять образ или вселиться обратно в вещи, не потеряв при этом себя, как это происходит с чужанами, — решительно все, будь то феи, гномы, горные духи, эльфы…

— Дорогой Альпинокс, — перебила Амариллис Лугоцвет, — это было бы просто бессмысленно и только повредило бы всей затее. Если мне будет дозволено высказать некоторые замечания…