Мистер Кон исследует "русский дух" - [47]
Наконец, последнее сопоставление. И коновские "Основы истории современной России" и книга Фредерика Шумана "Россия с 1917 года" изданы в одно и то же время — в 1957 г. Ганс Кон венчает свои "изыскания" констатацией "тяжелого экономического и идеологического кризиса", который якобы поразил лагерь социализма, и надеждами на то, что Россия и русский народ "возобновит, в конце концов, прерванный ход своей современной истории", вернувшись к "европейскому" образцу[159]. Фредерик Шуман другого мнения. "Вопрос о том, может ли "работать" такая система, удовлетворяя потребности, уже давно решен. На сегодня (и, насколько можно предвидеть, на бесконечное будущее) советская система обобществленного производства функционирует и будет функционировать великолепно"…[160]
По-видимому, иногда вынужденные, порой добровольные уступки Шумана антикоммунизму так и не смогли примириться с его объективностью ученого, ответственностью политического публициста и совестью человека. Сравнительно легко понять происхождение этих его уступок. Но можно только догадываться, какие трудности ожидают людей такого направления, которые ищут правду, но не фальсифицируют ее. Шуман мог хвалить Кона, он мог повторять некоторые идеи Кона, но писать в целом, как Кон, Шуман, к счастью, так и не научился. Он ошибался и ошибается, но после знакомства с его работами у нас сложилось убеждение, что он не прибегает к фальсификации[161]. Если Кона можно только разоблачать, то с Шуманом можно полемизировать. Более того, работы Шумана во многом разоблачают Кона.
Но, безусловно, самым лучшим свидетельством предвзятости последних работ Кона остаются его собственные ранние работы. Кон был не только современником, но и очевидцем событий Октябрьской революции — эти годы он провел в русском плену. В начале 20-х годов, вернувшись в Европу из Советской России, Кон написал книгу "Смысл и судьба революции"[162]. Надо сказать, что уже здесь он пытался объяснить "загадку" русской истории борьбой элементов "восточного" и "западного", углублялся под воздействием Достоевского и Мережковского в мистические тайны "русской души". Но вопреки своим учителям и негодной методологии Кон сделал в той же книге интересные фактические признания насчет значения и хода социалистической революции в России. Эти свидетельства тем более ценны, что и в те годы Кон не симпатизировал большевикам, он просто-напросто уважал объективные факты.
Вот простое сопоставление выводов и оценок нынешнего Кона с тем, что он говорил и писал 20–30 лет тому назад.
О характере Октябрьской революции
1923
Это "подлинная русская революция (wirkliche russische Revolution)"[218].
1957
Это "не революция, а контрреволюция"[163].
О закономерности Октябрьской революции
1923
"Я пытался доказать, что взятие власти большевиками осенью 1917 года не было случайностью, что они должны были взять ее от имени народа, что свершившееся здесь было плотью от плоти и кровью от крови народа, русского народа"[164].
1957
"Читателя надо предостеречь от предположения насчет того, что большевистский переворот был логическим или необходимым следствием современной русской истории. Напротив, он в очень большой степени был ее отрицанием, поворотом к прошлому"[165].
О предпосылках победы большевиков
1923
Уже в революции 1905–1907 гг. рабочие и крестьяне "проснулись к политической жизни, инстинктивно осознали необходимость европейской дисциплинированности, целеустремленности, методов работы… Образование начинает проникать в народ, пробуждается интерес к западным движениям. В то время как неудача действует угнетающе на усталую и издерганную интеллигенцию, она, напротив, оживляет совершенно пассивный до того народ, придает конкретные формы его надеждам, воспитывает его активность… Все идет навстречу новой попытке переворота, в котором на этот раз заложена возможность революции, как взаимодействия сознательного, целенаправляющего руководства интеллигенции с экономическими требованиями, с коренными представлениями масс"[166].
1955–1957
"Большинство представителей образованных классов трудилось над полной интеграцией России в Европу. Но их попытки разбились о тупость продажного правительства, а также отсталость и инертность масс… Массы не были подготовлены к конституционным свободам, многие интеллигенты исповедовали эсхаталогическую веру в революционный утопизм… Внезапное ослабление уз традиционной власти мобилизовало неевропеизированные массы, развязало силы, направленные мастерской и беспощадной стратегией Ленина к возрождению старого московского единства церкви и государства"[167].
О роли кадетов в русской революции
1923
Большевики были правы, полагая, что "либералы хотели лишить народ плодов его победы". Поверив в конституционную реформу, обещанную царем, "кадеты бросили революционное народное движение на произвол судьбы". Они больше всего "боялись масс"[217].
1957
"Либеральная партия, состоявшая из прекрасно образованных и патриотических граждан, могла бы вполне стать орудием преобразования русского самодержавия в режим законной свободы"[168].
О деятельности буржуазного Временного правительства
