Миссия «Один» - [59]

С мгновение все молчали. Таннер поднял пистолет и сказал:

— Вот ведь ублюдок. И подумать только, мне он нравился.

— Вы убили его, сержант? — спросил профессор.

— Нет, — ответил Таннер. — Через минуту очухается.

Все остальные обступили распростертое на земле тело. Таннер почувствовал, как Анна взяла его за руку. По ее лицу текли слезы.

— Не могу поверить, — произнесла она. — Просто не могу.

Ларсен застонал, и Нильсен опустился рядом с ним на колени:

— Так почему же, Хенрик?

Ларсен что-то забормотал по-норвежски. Таннер повесил на плечо «шпандау». Времени было двадцать минут одиннадцатого, следовало поторапливаться, чтобы занять позицию над мостом еще до наступления темноты. Для спешки существовала и другая причина: смена часовых у моста должна была произойти в одиннадцать тридцать. И Таннер считал, что самое надежное — разделаться с ними в одиннадцать, когда бдительность их сойдет на нет, а новые часовые на пост еще не заступят.

Он уже хотел спросить у Шеванне, как им поступить с предателем, когда услышал сдавленный крик. Протолкавшись вперед, Таннер увидел распростертого на земле мертвого Ларсена. Нильсен хмуро вытер свой короткий штык о гимнастерку покойника, потом вернул клинок в ножны.

— Другого выхода у меня не было, — сказал он.

Таннер кивнул:

— Как он это делал?

Нильсен перевернул мертвеца, снял с его плеч рюкзак и вытащил из него металлические коробочки и моток провода.

— А это что за чертовщина? — спросил Таннер.

Нильсен осмотрел коробочки.

— Судя по шкалам, одна из них — передатчик.

Таннер повернулся к Шеванне:

— Пора выступать, сэр.

— Да, конечно, — ответил француз. — Итак, солдаты, мы идем через город. Забудьте о предателе. Мы должны сосредоточиться на выполнении стоящей перед нами задачи: войти в Вогомо и захватить один из грузовиков.

Когда они наконец тронулись в путь, Таннер оглядываться назад не стал. Труп Ларсена так и остался лежать там, где лежал.

8

Из окна верхнего этажа стоявшего у озера, реквизированного фермерского дома Целлнеру открывался превосходный вид на вдававшийся в озеро мыс и на привязанные к деревянной пристани лодки. Рядом с ним стояли Курц и фон Понцетс. Уже подключенный полевой телефон связывал их с затаившимися среди деревьев на берегу солдатами. В носу и щеке Целлнера все еще пульсировала боль, однако гораздо большую боль доставляла ему мысль о том, что британский сержант трижды обвел его вокруг пальца. Впрочем, перспектива неминуемой смерти Таннера улучшала настроение Целлнера.

Курц рассказывал о своем агенте:

— Мы завербовали его на следующий после вторжения день. Должен сказать, особые уговоры нам не потребовались. В Осло у него жена и две маленькие дочери. Не знаю, насколько это повлияло на его решение, однако мы дали ему понять, что, если он отклонит наше предложение, мы не сможем гарантировать их безопасность.

Курц хмыкнул:

— На самом деле тут следует отдать должное Шейдту. Он немного смахивает на старую бабу, но умен. Именно он обхаживал по распоряжению фюрера этого шута горохового, Квислинга. Люди Квислинга и вывели нас на Ларсена. Судя по всему, он был тайным агентом Национальной партии.

— То есть опыт у него уже имелся, — сказал фон Понцетс.

— Опыт имелся, это точно. Ну и после недолгих уговоров мы получили нашего шпиона. С тем, что именно его отобрали для доставки Одина, нам, конечно, повезло. Поначалу мы собирались использовать Ларсена, чтобы подобраться к королю и к золоту.

— А почему он не вывел вас на Одина еще в Осло? — спросил Целлнер.

— Он ничего не знал. Полная ясность наступила позже. Мы обыскали кабинеты Одина. Отчетов там не было, но мы нашли достаточно для того, чтобы понять, чем он занимался. Поверьте мне, если этот господин и вправду знает, как добыть нефть со дна морского, мы заслужим вечную благодарность фюрера.

Охрана моста — работа не хитрая. Один постовой идет вперед, другой назад: вперед-назад, туда-сюда. Петер Грейгер устал. Под Домбосом его роте пришлось туго, она потеряла немало людей. От его взвода осталась лишь половина — остальные были убиты или ранены. Одним из убитых оказался парень, с которым он дружил с самого детства. Грейгер старался не думать об этой утрате, однако чем еще заняться часовому? Только думать ему и остается.

Он дошел до северного конца моста и пошел назад, ритмично постукивая каблуками по деревянным доскам. И как раз расходился с Рейтманном, когда непонятный звук вырвал его из состояния задумчивости. Впереди, совсем недалеко от себя, он увидел небольшую колонну направлявшихся к мосту солдат. Впрочем, вглядевшись в очертания их пилоток, Грейгер сразу успокоился. Он подозвал Рейтманна, и они вдвоем пошли на южный конец моста.

— Стоять! — приказал Грейгер, когда солдаты приблизились. Офицер, возглавлявший колонну, остановил своих солдат.

— Добрый вечер, — сказал он. — Нас прислали с переправы.

Грейгер вгляделся в него, однако ничего в темноте разобрать не смог. А потом заметил на его фуражке, сбоку, надпись «Edelweiss».

— «Горные стрелки»? — спросил он. Офицер кивнул. — Могу я увидеть ваше предписание?

— Разумеется, — ответил офицер и сунул руку в висевшую на его поясном ремне кожаную планшетку. Однако вместо бумаг он вытащил из нее короткий штык и вонзил его часовому под ребра.