Миссис Убийца - [7]

— Тогда можно тебя кое о чем спросить?

— Валяй.

— Ты убил Боба Минноу?

— Догадайся сам,— ответил я неопределенным тоном.

На стене хрипло пробили часы. За тонкой перегородкой будки раздался детский плач.

— Я никогда не думал, что это сделал ты, Джонни.— Он улыбнулся и высоко вздернул костлявые плечи.— Никогда, мой мальчик. Но теперь я уже не так уверен.

Я почувствовал, как гадкая усмешка расплылась по моей физиономии.

— Почему же?

— Раньше мне казалось, что у тебя бы никогда He хватило на это храбрости.

— Отчего же ты теперь засомневался?

Помолчав какое-то время, он наконец тихо произнес;

— Для того чтобы вернуться сюда, смелости потребовалось больше, чем для убийства старика’ Боба.

Я растер окурок каблуком.

— Никогда не пытайся угадать, чем на самом деле живет человек. Все равно бестолку, не получится..

— Наверное, ты прав, Джонни. А что Линдсей сказал по этому поводу?

— Линдсей — коп серьезный. Он просто прыгал от радости, собираясь повесить на меня обвинение в убийстве. У него же пистолет, из которого застрелили Боба Минноу. А на том пистолете отпечатки моих пальцев. По его мнению.

Пеп вытаращил глаза.

— Значит, это не ты?

Я протянул к нему руки, и он удостоверился, что рисунок на кончиках пальцев у меня отсутствует.

— Он не мог ничего доказать, Пеп. Хотел, конечно, но даже если бы он в точности знал каждую клеточку моего организма, все равно не доказал бы, что я —это я. Глупо, правда?

— Джонни,— задохнулся он,— Джонни...

Я расхохотался.

— Ну, что еще?

— Такого я и не слыхивал, Джонни, — просипел он ошеломленно.— Ох, хорошо бы выпить. Через два часа я снова открываюсь, так что давай смотаемся куда-нибудь.

— Вот это по-нашему,— согласился я.

Заперев ящик с деньгами, Пеп повесил- на дверь замок, потом натянул пальто, и мы вышли на улицу. Из бокового кармана у него торчала какая-то почтовая открытка. Я осторожно вытянул ее и уронил на землю.

— Смотри, ты что-то потерял,— толкнул я старика. Он поблагодарил, схватил услужливо поданное мною послание и сунул обратно.

Но я все-таки успел прочитать адpeс: Николас Гендерсон, 391, Слеттер-П'лейс.

У Пепа был потрепанный «фордик» выпуска тридцать шестого года. Он сел за руль, я втиснулся на сиденье рядом.

— Куда едем?

— Недалеко. Поблизости есть вполне приличный ресторанчик, в нем пока подают неплохие бифштексы. Кстати, там и девочки имеются, если интересуешься.

— Девочки меня всегда интересуют,— сказал я и расхохотался.

Он так резко повернулся в мою сторону, что чуть не выпустил руль.

— А ты изменился.

— Пять лет — долгий срок, Пеп. Вполне достаточный, чтобы человек стал совсем другим,— заметил я небрежным тоном.

Круто свернув, огибая стоянку рейсовых автобусов, он согласился:

— Пожалуй, ты прав.

Глава 3

Ресторанчик находился у самой автострады: скромный домик с яркой вывеской:

«Отбивные и бифштексы.

 Луи Динерс»

Это была самая настоящая бревенчатая хижина с огромным камином, сложенным из необтесанных каменных плит.

Перед входом стояло множество автомобилей — сразу было видно, что здесь, на оживленной магистрали, ресторан процветает.

В зале играл джаз, на танцевальной площадке несколько пар отплясывали румбу, остальные посетители одобрительно им свистели.

Пеп поздоровался кое с кем, в том числе и с самим Луи, который тут же закричал: «Привет» с сильным итальянским акцентом. Старик представил меня хозяину, я я вежливо ответил ему: «Очень приятно!»

Внимание мое целиком поглотила блондинка-певица, пританцовывающая у микрофона. Волосы у нее были крашеные, темно-зеленое платье, облегавшее ее, как перчатка, держалось на одной-единственной пуговице. Как бы она ни повернулась, вашему взору открывались две великолепные ножки: смуглые, обнаженные чуть не до самых ляжек. Столь заманчивое зрелище то и дело заставляло посетителей забывать о своих бифштексах.

В песенке, которую она исполняла, говорилось о трех симпатичных мальчиках, но, к сожалению, в ней оказалось только два куплета, и, к неудовольствию публики, ножки скоро мелькать перестали. Однако девица без промедления начала другую песенку, и зрители взвыли от удовольствия, ибо она при этом так извивалась, что чуть не выскочила из лифа. Правда, все опять закончилось чересчур быстро. Певица раскланялась под бурю аплодисментов и исчезла за занавесом.

Луи спросил:

— Ну как, понравилось?

— Очень,— ответил я.

Он широко улыбнулся и довольно похлопал себя по животу.

— Да, Уэнди сегодня в ударе. Она просто великолепна. Ей предстоит сногсшибательная карьера.

— Карьеру она давным-давно сделала,— пробормотал я.

— Конечно, только она здесь прижилась и не хочет уходить. К тому же, плачу ей по-королевски. Чудесная девушка. Ну, Пеп, вы с приятелем наверняка мечтаете поужинать?

Пеп сказал:

— Ага, от пары бифштексов не откажемся, но сперва выпивка. Мы сядем вон туда, в угол.

Столик, спрятанный за драпировками, скрывали еще и пальмы в кадках. Он был не занят только потому, что никто не знал о его существовании.

Выпивка появилась перед нами немедленно, а как только мы с ней разделались, подлетел официант со второй порцией.

— Послушай, Пеп, а ты часто здесь бываешь?

— Время от времени человеку требуется разрядка.